Путь домой - [21]

Больше никто не изъявил желания встать на пути, и они мерными шагами достигли леса, оставляя позади дом, где когда-то чувствовали себя своими. Ему не было грустно, злость всё ещё клокотала внутри. Потому, когда сзади послышались шаги и треск сухих веток, напрягся всем телом. Из-за кустов показался Никита, за ним вылез и его сын Серый. Он, было, хотел среагировать на появление, но Мила, мягко и покровительственно, положила руку на плечо. Жест его немного смягчил. «Они хотят уйти с нами любимый. Они наши друзья, забыл?». Он окончательно расслабился, пожал им руки, и дальше они зашагали бок о бок. Никита поравнялся плечом к плечу и заглянул в свёрток, который теперь Швед нёс на руках, давая отдых Миле.

— Красивый малыш. Придумали имя? — Швед растерянно посмотрел на друга. Они совсем забыли про имя. — Кхм. Дай ка подумать…, как насчёт. Ммм…может Арина? А? Это ведь девочка, да? — пробасил Никита, оттопыривая краешек свертка единственной рукой.

Малышка довольно уставилась на бородатую морду и беззубо заулыбалась.

— Думаю, ей нравится. Что скажешь, родная?

— Ну, если ей нравится, тогда и я не имею возражений, — поцеловала его легонько в щёку.

«Любимая ты всё ещё её не слышишь?». «Нет. И это похоже на то, как ты блокируешь меня, когда пытаюсь что-нибудь выведать. Наша малышка быстро учится». «Знаю. Даже я слышу только то, что она позволяет. Сейчас вот тишина». Он довольно кивал и напевал что-то мелодичное про себя, настроение улучшилось, гордость за дочь прямо распирала его изнутри.

Остановились на ночлег в лесу. Малышка мирно спала на руках у Милы, которая кормила её грудью и покачивала из стороны в сторону. Огонь в костре потрескивал, отдавая тепло. Никита подсел ближе и молча вглядывался в пламя, подбирая правильные слова. И лишь затем решился нарушить тишину.

— Я хотел сказать. Мне всё равно кто вы такие, Макс…Вы спасли мне жизнь, а, значит, не можете быть плохими. Да и вообще, лучше друга у меня за всю жизнь не было…Ты не думай, я бы никогда…

«Знаю дружище». Никита уставился на него, вытаращив глаза.

— Надо будет привыкнуть к этим вашим штучкам. Так куда направляемся?

— В наше селение за болотами. Других вариантов нет. Ребёнку нужен дом и тепло. На болотах и в лесу много странного. Намного чуднее нашей семьи. Так что будь готов ко всему. — Товарищ пошлепал в ответ по плечу.

Швед задумался, как же всё-таки повезло тогда встретить этого здоровяка, хоть он и не всегда был этому рад. Позднее подошёл к Миле и обнял за плечи. «Как думаешь, откуда у нас эта сила? Вряд ли это радиация». «Не знаю любимый. Я тоже много об этом думаю». Серый присел рядом. Он не успел произнести ни слова, Мила кивнула и аккуратно вложила свёрток с малышкой в руки.

— Она такая красотка. Когда вырастет, женюсь, — прошептал и озорно подмигнул Миле. Швед надул ноздри, и они рассмеялись.

— Какой суровый папа! — дразнила она его, а Серый так разошёлся, что прикрывал рот ладонью и попискивал, как младенец.

Утром вновь двинулись в путь. Погода была не на их стороне. Дорога до болот оказалась длиннее вдвое. Не раз приходилось обходить смерчи, и на это уходили все силы. Аришу нёс он, прижимая к груди и укрывая плащом. Кое-какие шмотки удалось раздобыть по пути. Мила за время в дороге быстро восстановилась: цвет лица вновь стал румяным, а фигура привлекательной. Как ей это удавалось, он не знал. Да и к чему знать такие подробности. У неё должны быть и свои секреты. Никита светился от счастья. Видимо жизнь за километровой стеной угнетала, и теперь чувствовал себя свободным, даже выглядел как-то моложе. Серый не отлипал от малышки. Кто бы не брал её на руки, оказывался рядом и все время заглядывал в кулёк. Швед напрягся и бросал украдкой многозначительные взгляды. «Не волнуйся любимый! Просто доченька хочет, чтобы он был рядом. Он ей нравится, понимаешь?». «Откуда ты это знаешь? Ты же её не слышишь». «Нет. Но чувствую то, чего она хочет». Швед кивнул жене, доверившись, как и всегда. По мере приближения становилось всё страшнее. Нет, он не боялся тварей. Ему просто было не по себе от того, что там может увидеть — на месте, где раньше был дом, где полюбили друг друга. Воображение рисовало ужасные картины.

Знакомая тропинка показалась на горизонте. Он встал первым, передал Миле дочь и предупредил остальных об обитателях болот. План был обычный — держаться тропы, и если он вдруг начнёт вести себя странно, треснуть по башке. По мере продвижения, поймал себя на мысли, что уже прошёл половину пути, а песни русалок не слышал. Это казалось немного странным, ведь в прошлый раз они еле унесли ноги. Болото преодолели довольно быстро и без приключений. Взору открылось селение. Домики были на месте. И люди тоже, сновали туда-сюда. За время отсутствия, будто ничего и не изменилось. Завидев путников, люди с интересом уставились и громко шептались. Интересно, как скоро их узнают? И узнают ли вообще? Из крайнего к болоту дома вышел здоровяк с бородой приличных размеров. Когда мужчина повернул голову, застыл с таким выражением, будто увидел привидение. Оцепенение длилось недолго, и он бегом понёсся на них, расталкивая зевак. Не тормозя, врезался в Шведа, подхватил на руки, взвалил на плечо и начал раскручивать, улюлюкая и вопя. Мила заливисто хохотала. «Её чудесный смех. Так давно я его не слышал». Казах плакал, и он тоже. Только сейчас в полной мере осознал, как сильно скучал по другу. Поставив его на землю, Казах повернулся к Миле и застыл на месте. Спустя минуту, которую тряс головой, заставляя бороду колыхаться, взял себя в руки и стал бросать косые взгляды на попутчиков. «Так изменился, поправился, загорел, оброс. А шрамы вокруг глаза старые, с той ночи — подарок от тварей».