Путь дипломатии - [21]

Именно поэтому потеря гостиницы в Баени разогнала два десятка путешествующих в поисках подходящей крыши. Я нашел себе место прямо в большом сарае, служившем хлевом и конюшней, как ни забавно это звучит. Его хозяин, невероятно счастливый от нежданной удачи потребовал весьма высокую плату за ночлег. Но это было лучше, чем ночевать на улице, и я согласился. Я забрался на некое подобие чердака — настил из десятка досок, на котором иногда спали работники, и там нашел уже одного человека. Он изрядно храпел. От его дикого исполинского храпа даже лошади испуганно вздрагивали. О боги! Как же я усну рядом с ним!

Но я устал, и сон победил неудобство, которое доставляли мне мощные звуки. Проснулся я оттого, что звук неожиданно усилился — слева и справа от меня храп сотрясал сены. Храп удвоился, и заснуть не было никакой возможности. Я рассердился и растолкал обоих соседей.

— Эй вы! Прекратите немедленно или я вас скину.

Две заспанные рожи удивленно смотрели на меня.

— Вы храпите оба! Демон вас забери! Одного храпуна я еще могу выдержать, но двоих! Это чересчур!

— А! О! У! С минуту раздавались нечленораздельные звуки. Оба соседа выглядели сконфуженно и странно, но физиономия одного показалась мне на удивление знакомой.

— Гилдо!

— Кэлл Орджанг!

— Вот те раз! Так ты живой!

— И вы живы, хозяин!

— Но я заплатил за твои похороны!

— Вот как?! Вы всегда были добрым хозяином.

— Каким образом тебе удалось избежать смерти?

— Меня спасла любовь!

— Что это значит?!

— Я приглянулся местной жительнице, она приютила меня и врачевала мои раны…

— Так этот трактирщик оказался негодяем! Я дал ему денег, чтобы он позаботился о тебе и, когда я возвращался из Гартулы, он сообщил мне, что ты мертв. Бестия обманул меня!

— Выходит так. Но как вы съездили на родину?

— Все получили по заслугам. Кроме одного.

— Как же так?

— Он вне досягаемости. Но рано или поздно он тоже получит сполна все, что ему причитается. Но чем занимался ты все эти годы?

— Эээ, добрые эллы, — вдруг раздался недовольный голос нашего соседа, — если вам охота языками почесать — идите на улицу. Или спать ложитесь!

— Уснуть рядом с вами двумя просто невозможно! — засмеялся я и сказал:

— Пойду на улицу, благо ночь теплая.

— Я с вами, — сказал Гилдо, — на улице вас могут ограбить — поспим по очереди.

— Идет.

Утром я спросил Гилдо:

— Куда ты едешь?

— В Квитанию, в Касоль.

— Так нам по пути! А что ты забыл в Квитании?

— О, это долгая история. Я ведь теперь что-то вроде посыльного у одного торговца из Болпота.

— Болпота!

— Да, Болпота!

— Вот так да! Сама судьба заставила встретиться нас. Поедем не спеша, ты расскажешь мне все, что тебе известно о Римидине.

— Охотно расскажу!

Кое-что мне было и так известно. Правил сейчас человек по имени Сваргахард. Он был старше меня, и приходился моему отцу племянником, но не вполне родным, он был рожден от сводного брата императора. Именно этот сводный брат и участвовал в том преступном сговоре, когда моего отца убили в Фергении.

После смерти Джевенарда он быстро объявил своего сына наследником, а себя — его регентом, но прожил недолго: то ли умер естественной смертью, то ли его отравили, но в результате, Сваргахард подрос, окреп, возмужал и начал править самостоятельно.

По словам Гилдо, это был грубый, самонадеянный и вспыльчивый человек, некоторым хотелось сказать: дурак, но, увы, дураком он не являлся или имел слишком хороших советников.

— У этого Сваргахарда жена — прекрасная как богиня, но он словно над всеми насмехается — завел еще с десяток наложниц! Одним словом, сластолюбец — женщины его слабое место, — рассказывал Гилдо.

"Так это мой, почти двоюродный брат", — думал я.

Очень много подробностей об обычаях и укладе жизни римидинцев узнал я от словоохотливого Гилдо. Я был очень рад этой встрече! И наша поездка до Касоли оказалась превосходной. Я спросил Гилдо, как долго он собирается пробыть там.

— Несколько дней. Потом возвращаюсь в Болпот.

— Отлично, значит, мы еще встретимся до твоего отъезда.

Гилдо помчался по своим делам, а я обошел город, и долго расспрашивал местных жителей обо всех им известных гротах.

Был известен, по крайней мере, один: Грот с приведением! Но попасть в него можно только вовремя отлива.

А отлив будет к вечеру. Я слонялся по городу, успел осмотреть все его "прелести", поужинал с Гилдо, даже вздремнул часок, дожидаясь темноты, и вот, едва сумерки наползли на город, я отправился к берегу и сел на большой камень, карауля отлив.

Ночь была ясная, но прохладная. Я отчетлив смог разглядеть ту скалу, про которую говорили люди, и, обойдя по сырому песку ее с морской стороны, увидел полукруглое отверстие, в которое и проник почти на коленях, не долго думая.

Внутри было холодно, и влажно. Свод был улеплен наростами ракушек и кусками тины. Я увидел что-то вроде ступеней, ведущих наверх. Скала внутри как будто была полой, и я поднялся по ним. Через некоторые просветы кое-где проникали солнечные лучи, и скоро глаза мои привыкли к этому неясному освещению.

На верхней площадке я обнаружил что-то вроде комнаты, самой настоящей комнаты! Из нее дверь вела в другое помещение. Я прикоснулся рукой к ручке и потянул на себя. Вдруг я что-то почувствовал за своей спиной.