Путь черпия - [68]

Тайна Жатвенной ямы наконец–то раскрылась. За воротами находилось самое страшное место, какое можно только себе представить. Место, где воедино собраны самые изощрённые способы умерщвления. Безумный парк триумфа крови и мяса. И дело было не в домыслах. Об этом тонко намекали скукоженные фрагменты человеческих тел, нанизанные на длинных жердях — напоминание о предыдущей Жатве неверных.

Стоящих в загоне людей епископ приметил сразу. Три… четыре… шесть обречённых на смерть. Седьмым, волей коварного губернатора, стал он сам. С кем им предстоит сразиться? Кровожадные сколопендры, пустоголовые, а может требуется просто перебить друг друга?

Никакой ямы не было в принципе. Зато имелась арена, разделённая штурмфалом на внешний и внутренний круги. Торчащие под углом пики вынудили Брюмо отказаться от уже набросанного в голове плана. Через такой заслон не перебраться. Епископ бегло осмотрел периметр. Только в одном месте виднелось нечто похожее на калитку. Через неё, должно быть, внутрь круга запускали жертв.

За цепь дёрнули, понуждая идти дальше. Епископ направился к загону с пленниками, попутно всматриваясь в лица многочисленных зрителей. Взгляд скользил от ряда к ряду в поисках человека, которого он увидел в толпе, когда с черпием бежал за повозкой. Их глаза встретились лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы в сердце священника затлела искра надежды.

Поиски не увенчались успехом. Брюмо не нашёл его. Зато увидел губернатора. Тот устроился в комфортабельной ложе со столами, креслами и лучшим видом на арену.

Надо же, как обложился, мерзавец! Три охранника. Все с винтовками. Эх, сорваться бы сейчас с цепи и перегрызть мерзкому монаху глотку. Епископ скрипнул зубами. А вот и Рябой со своими молодчиками. В соседней ложе. Пойло. Еда. Шлюхи. Паскуда Рик довольный какой! Ножки куриные наворачивает и самогоном запивает. Рядом ещё с десяток наёмников. Да! Без урн здесь не обойтись. Может, всё–таки удастся выбраться и позаимствовать огнестрел у охраны. Только это не поможет найти черпия. Если он всё ещё жив.

Когда фаворита ввели в стойло для пленников, крики поутихли. Толпа застыла в ожидании вступительной речи распорядителя празднества.

— Жители Валирии! — над ареной пролетел зычный голос.

Епископ повернулся к трибунам. На небольшом выступе стоял незнакомый человек. В руках начищенный до блеска медный рупор. Наверное, тот самый староста, о котором говорил губернатор.

— Мы все ждали этого дня! Дня, когда церковь сполна заплатит за свои деяния! С последней Жатвы минуло четыре месяца, но жажда наша не утолена! И нам дарована возможность утолить её! Благодаря губернатору, в этой Жатве участвует весьма необычный фаворит, — староста поднял указательный палец. — Епископ дома Трёхликого бога! И сегодня мы узрим его кровь! Реки крови! Турнир Жатвенной ямы начинается!

Публика взвыла. Трибуны заходили ходуном, вторя топоту сотен ног. Распорядитель сжал пальцы в кулак.

— Выдайте неверным самое надёжное и лучшее оружие, что у нас есть!

Из стоящей поблизости пристройки вынесли покрытую тряпкой корзину. Как и предполагал епископ, староста лукавил, когда говорил о лучшем оружии. На площадку вывалили кучу ржавых ножей, серпов и дубинок. Правда, был один топорик, но его сразу же отложили в сторону.

— Запускайте первого!

От этих слов пленники сбились в кучу, выталкивая друг друга вперёд. Никто не хотел открывать кровавый счёт своей жизнью. И это логично. Чтобы выжить, нужно хотя бы узнать, с чем или кем придётся столкнуться.

Епископ стоял в стороне, не участвуя и не препятствуя начавшейся суете. Фаворита берегут для финала. Об этом знали все. Но рано или поздно придёт и его черёд. Потому сейчас не время для сентиментальности, следовало подумать о собственной шкуре.

К вольеру вальяжно подошёл крепкий парень с татуировкой на лысине. Следовало отдать должное за ту артистичность, с какой он выбирал первую жертву. По крайней мере, публика отзывалась на каждый его жест и движение. Он медленно шёл вдоль ограды, постукивая дубинкой по прутьям. Сделав несколько шагов, остановился и указал на высокого мужчину средних лет. Народ засвистел, выражая недовольство.

Татуированный кивнул и двинулся дальше. Снова встал. На этот раз выбор пал на совсем ещё молодого парня. От силы лет шестнадцати.

Трибуны взорвались одобряющими воплями и топотом ног.

— Этого! — крепыш небрежно махнул рукой.

Вооружённые плётками молодцы распахнули калитку и вошли в вольер. Применять силу не пришлось. Бедолагу вытолкнули вперёд. Паренёк не кричал, но был сильно напуган. Кажется, он до последнего не понимал, где находится и что его ожидает.

— Оружие! — лысый указал на кучу старого хлама. — Можешь взять любое.

Парень поднял первый попавшийся нож и повернулся к мучителям. На глазах наворачивались слёзы, а губы нервно дрожали.

За штурмфал он вышел сам. Видимо, решил покончить со всем быстро и добровольно.

Внимание публики устремилось на противоположную границу арены. Частокол с той стороны подходил вплотную к стене и имел ещё одни ворота. Створка поползла вверх.

Из открывшегося проёма неверной походкой вышел человек. Нелепо покрутил головой, изучая сидящих на трибунах людей. Замер. Повернулся в направлении паренька. Повёл носом. И резко сорвался с места.