Путь через лес. О грибах и скорби - [19]

Позже я узнала, что полив грибов вошел у моего друга в привычку. Знать, где можно найти хорошую добычу, — одно дело, уметь ускорить ее появление — совсем другое. Давным-давно он захотел показать своей молодой подруге майские грибы, которые ей никогда еще не доводилось собирать, а дождя, как назло, не было уже довольно долго. Найдя в лесу несколько небольших грибочков, он едва не запрыгал от радости — вот только успеют ли они вырасти до нужных размеров к выходным, когда он вернется сюда со своей барышней? Мой друг решительно принялся за работу. Ни на метеорологов, ни на погоду он положиться не мог и отправился в лес с ведрами, полными воды, и принялся поливать майские грибы, чтобы они успели вырасти и похорошеть до ее приезда. Кстати, история с поливом грибов закончилась свадьбой.

Пообщавшись с грибниками, я обнаружила, что в голове у самых бывалых сложились ментальные схемы, хранящие подробную информацию о месте и времени сбора грибов и их видах. Некоторые могут точно сказать: «Этот гриб я нашел в 1986-м между точками A и B». Зачастую эти сведения сообщаются без тени сомнения. Однако исследования человеческой памяти сходятся на том, что на нее нельзя полагаться, воспоминания с легкостью искажаются, и мы помним не то, что было на самом деле. Мы снисходительно посмеиваемся над рыбаками и охотниками, преувеличивающими размеры своей добычи, но с чего бы грибникам быть исключением из правила? Может, на наши воспоминания о лучших грибных находках тоже нельзя полагаться? Одно дело помнить, какой большой и красивый боровик тебе однажды попался, другое — хранить в голове точную информацию о годе и месте находки. Почему некоторые грибники-ветераны так уверены в своей памяти?

Кажется, я нашла ответ на этот вопрос. Когда я осознала, что, судя по всему, нашла вид, за которым охотилась уже довольно давно, по спине побежали мурашки. Я опознала находку в мгновение ока и сразу поднялась на ступеньку выше в иерархии микологов — это было сродни духовному откровению. В тот день я в первый раз нашла шампиньон августовский, Agaricus augustus. Я была одна и едва не впала в панику. Проверить бы побыстрее, не ошибаюсь ли я. Грибов было так много, больших и маленьких, что у меня перехватило дыхание. Мне казалось, что я ничем не заслужила такой милости; будто мне дали мороженого, не заставив доесть суп. До этого я никогда не видела шампиньон августовский вживую, но так как этот гриб имеет приметный вид, я была почти уверена, что права.

Шампиньон августовский может достигать двадцати сантиметров в диаметре шляпки. И весить он может немало — самый крупный из найденных мной весил триста граммов. У него «чешуйчатая», как говорят, коричневая шляпка и белая ножка, довольно плотная, но вместе с тем она режется как мягкое масло. Странно было думать, что такое сокровище росло совсем недалеко от моего привычного многолетнего маршрута на работу и обратно. Пока я не знала о существовании этих грибов, они были близко и вместе с тем далеко. Как правило, черви не заводятся в шампиньонах. Мне кажется, что самая примечательная черта этого гриба — запах. Он приятно пахнет горьким миндалем, а если этот запах вам незнаком, вспомните аромат ликера амаретто, его настаивают на горьком миндале. Я до сих пор помню пьянящее чувство счастья, когда нашла свой первый шампиньон августовский там, где даже и не думала его искать. Удивление и радость запускают механизм запоминания, и событие, вызвавшее эти эмоции, откладывается в памяти: запоминаешь, какие деревья росли поблизости, как лучи солнца пробивались сквозь листву, была ли земля ровной или холмистой.

Феномен, благодаря которому в нашей памяти запечатлеваются малейшие детали некоторых событий, ученые описывают термином «эмоциональная фотовспышка» (англ. Flashbulb memory) — человек как бы запечатлевает в высоком разрешении определенный момент. Часто подобным образом запоминаются неожиданные события. Например, у норвежцев определенного возраста подробные воспоминания вызывает вопрос «Где вы были, когда Оддвар Бро сломал лыжную палку?»[6]

Некоторые ученые считают, что воспоминания, полученные в результате «эмоциональной фотовспышки», безошибочны, потому что опираются на значимые для человека элементы, в первую очередь эмоциональные. Этот ли механизм эмоционального запоминания позволяет некоторым грибникам видеть свои самые эффектные находки в настоящем 3D? Так или иначе, моя судьба была окончательно связана с миром грибов в тот момент, когда я нашла свое первое тайное место, где рос сам непревзойденный король шампиньонов.

Именно поэтому было особенно обидно потерять это место почти сразу же. Поляну шампиньонов я показала лишь двоим. Один из них — мой верный друг-грибник, который делился со мной не одним из своих грибных мест. Было приятно «отдать» что-то в ответ, учитывая, что до сих пор дружеский обмен тайными местами был сугубо односторонним. Вторым доверенным лицом стал мой хороший друг Дж. Грибы его не особо интересуют, но он вызвался помочь мне отвезти урожай шампиньонов домой — в первый раз я собрала так много, что общественный транспорт пришлось исключить. К сожалению, он тут же бесцеремонно выдал мое тайное место случайному собеседнику. Услышав это, я не поверила собственным ушам. Я чуть не разрыдалась. Не верилось, что человек способен на такую низость. Вероятно, он просто не осознавал серьезности содеянного — место, не представлявшее никакой ценности для него, для меня было бесценно. Ведь это было единственное по-настоящему «мое» место. Но пока я бесилась из-за «предательства», я вдруг осознала, что быстро превратилась в настоящего грибника. Конечно, я была наслышана об их скрытности и собственничестве, но не придавала этому большого значения. Впрочем, это было до того, как у меня самой появилась тайна. Почти как в эксперименте с лягушкой, которая до последнего не понимает, что вода, в которой она сидит, постепенно нагревается. Неужели и меня, как и знакомых грибников, накрыло грибное сумасшествие? Неужели я стала невыносимой занудой? Неужели я незаметно для себя превратилась в чокнутого грибника?