Путь Арсения - [15]
— Здравствуйте, товарищи!
— Здравствуй! Здорово! — послышалось в ответ.
Фрунзе начал говорить. Он говорил долго, и голос его
звенел.
— Не падать духом, товарищи! Это главное. Сейчас это все. Нет такой силы, которая сломила бы рабочий класс, когда он организован, когда он един. Борьба не прекращается ни на одну секунду...
На полянке тишина. Все жадно слушают страстные слова «Трифоныча».
— То, что мы испытали, это первые удары реакции. Мы должны готовиться к отпору, собирать силы для наступления, для самой жестокой и беспощадной борьбы. Только тот доведет ее до конца, до победы, кто беззаветно решил отдать свою жизнь делу революции.
Фрунзе умолк. По напряженному молчанию чувствовалось, что слова достигли цели и глубоко запали в души людей. Михаил Васильевич улыбнулся в темноте и мягким голосом произнес:
— Не теряйте бодрости, товарищи! Мы должны победить, и мы победим!
Фрунзе кончил говорить и отошел от фонаря. Он прислонился спиной к дереву и глубоко вздохнул. Вокруг все еще молчали. Наконец, кто-то прошуршал бумагой, свернул папироску и чиркнул спичкой. К «Трифонычу» подошло несколько человек; крепко жали ему руку. Фрунзе говорил отрывисто и резко:
— Оружие припрятать, но так, чтобы оно всегда было наготове. Расходитесь отсюда по два — три человека.
Тайное собрание боевой дружины иваново-вознесен-ских ткачей закончилось. Когда ушла последняя группа, Фрунзе объявил:
— Ну, теперь и мы пойдем.
— Можно и нам, — ответил ему товарищ.
Они уходили так же осторожно, как и пришли. Миновали городские пустыри; впереди черной громадой вырастал фабричный корпус. Здесь решили расстаться и пойти в разные стороны.
— Ну, бывай, Трифоныч, чуть что —дай знать...
Товарищ, провожавший Фрунзе, не успел договорить,
как из-за поворота вылетел казачий разъезд.
— Михаил, беги! — крикнул товарищ.
Но бежать уже было некуда. Их окружили казаки.
— Стой! Кто идет? Руки вверх! — послышались возгласы. Один из казаков, подъехав на коне к Михаилу, занес над его головой шашку. Другой спрыгнул с седла и стал проворно обыскивать Фрунзе; влез в карман и вытащил револьвер.
— Вашбродь! — крикнул он в темноту. — Есть оружие.
— Отобрать! Тащите его арканом! — раздался из темноты сиплый, пропитой голос.
На шею Фрунзе набросили петлю аркана, прикрученного к седлу. Лошадь взяла с места крупной рысью.
Фрунзе упал, схватился за веревку руками. Протащившись по земле несколько метров, он с трудом вскочил на ноги и побежал за конем, держа веревку и не давая петле затянуться на шее. Сзади кто-то наехал на него. Лошадь ударила его мордой в спину. Фрунзе опять упал.
— Не поспеваешь, сволочь! — раздался тот же пропитой голос. — А ну, быстрей! — и казак стегнул нагайкой сперва арестованного, потом лошадь.
Арестованный задыхался, руки его слабели, петля затягивалась все туже и туже. Он уже не бежал. Тело его волочилось по земле, ударяясь о камни, подскакивая на выбоинах. Михаил потерял сознание.
Очнулся он возле какого-то плетня. Казачий урядник ткнул его сапогом в бок и крикнул:
— Вставай, что разлегся! Залезай на плетень, подвезем.
Фрунзе поднялся с земли и полез на плетень. Только он было приготовился встать, чтобы сесть на лошадь, послышался смех. Казаки пустили коней рысью. Фрунзе едва успел ухватиться руками за веревку; он ожидал, что теперь петля наверняка задушит его. На беду нога его застряла в плетне. Лошадь рванула, плетень накренился, затрещал и сломался. В колене что-то хрустнуло, ногу обожгла сильная боль. Арестованный вновь потерял сознание.
В полицию привезли его полуживого, втащили в сырую тесную конуру и бросили на пол. Через несколько минут пришел надзиратель, вылил на голову арестованного ведро холодной воды. Михаил очнулся и застонал.
— У, тварь, стюдент! — выругался надзиратель и крикнул кому-то в коридор: —Жив еще, вашбродь!
В камеру вошел жандармский офицер, за ним еще двое. Офицер приблизился к лежавшему на полу человеку и хлестнул его нагайкой по голове.
— Плеткой не больно, не почувствуется, — засмеялся один из пришедших. — Поленом его.
После первого же удара арестованный потерял сознание и на этот раз надолго.
Следы этих пыток остались у Фрунзе на всю жизнь: вывернутая коленная чашечка, рубцы и шрамы на теле и голове. Помимо того, что его не узнали сразу, Михаила Фрунзе спасло от смерти и другое не менее важное обстоятельство. После октябрьских погромов в Иванове начало бурно нарастать негодование рабочих. Власти получали десятки предостережений, в которых рабочие требовали немедленно освободить «Трифоныча».
Михаила выслали в Казань под надзор полиции. В Казань его доставили двое полицейских. Начальник казанской полиции зарегистрировал приезд арестованного и начал его «совестить»:
— Дурно ведете себя, молодой человек! Вы еще очень молоды, а уже второй раз высылаетесь. У меня чтобы вести себя тихо, смирно. Точно являться в полицию для отметки. Дайте подписку о невыезде из Казани.
Михаил молча подписал обязательство не выезжать из Казани и в тот же день... выехал в Шую.
На баррикадах
7(20) декабря 1905 года, по призыву Московского Совета рабочих депутатов, руководимого большевиками, в Москве началась всеобщая политическая стачка.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».