Путь - [4]
— Оппа, смотри, чувачок! — Вася отвлек их от ссоры.
По дороге к ним шел, немного ссутулившись, худощавый паренек. Рядом с ним семенила дворняга той разновидности, у которой глаз не видно из-за кудрявой шерсти. Парень был одет в поношенные джинсы и серую кофту с капюшоном. Капюшон был надет низко на лицо, так что было видно только подбородок и силуэт губ.
— Это чего он, в двенадцать ночи собаку выгуливает, — Вася глянул на телефон.
Вся компания молча наблюдала за приближающимся субъектом. Он шел ровно по прямой, как будто прочертив себе линию. Собака бежала вровень с ним, не отвлекаясь ни на какие кусты и не обнюхивая бордюры. Казалось, что они вообще не замечают веселую компанию.
— Эй, эй, дружище! — подорвался с трубы Вася, — постой, постой!
Он подбежал близко к Путнику и взял его за локоть.
— Дружище, есть кулончики?
Парень не поворачивал головы и смотрел, как и раньше, прямо. Он был ниже Васи на полголовы, так что видеть его глаза Вася не мог.
— Нет, я не знаю, что такое «кулончики».
Дворняга виляла хвостом и смотрела на Васю. Без высунутого языка, без лая, без попыток обнюхать или «пометить» его ноги.
— Да ладно тебе! По тебе видно, что не знаешь! Ну! Есть че дунуть? — Вася помахал перед лицом парня рукой с характерным жестом.
— Нет. У меня нету этого. Что вам надо.
— Ай, ладно! Расслабься, ну! Что, собаку выгуливаешь?
— Я ищу одного человека.
— Как, по запаху что ли? — Ё-моё засмеялся, — а ну, кого ищешь?
Вся компания напрягала слух, чтоб слышать, что говорит Путник.
— Я не знаю, как его зовут.
— Ну а приметы там, волосы, сережки, татуировки… — казалось, Вася уже хотел помочь незнакомцу.
— Я не знаю, я знаю, что он Человек…
Вся компания покрыла смехом площадку перед общежитием.
— Так я тоже человек, посмотри на меня, эй! — один из мальчишек хотел сделать несколько активных телодвижений, чтоб привлечь внимание странного прохожего, но запнулся нога об ногу и свалился на землю. Бутылка выскочила из рук и покатилась по дороге.
Путник не сделал даже намека на движение, чтоб посмотреть на него. Все, кроме него и упавшего, смеялись.
— Да, Старик, взгляни, может ты меня ищешь. Все мы люди… — Ё-моё отнял свою руку от Кати и выступил из-за нее.
— Нет. Этот человек… Он поведет за собой других людей. Его здесь нет — и Путник двинулся дальше. Одновременно с дворнягой.
Вся компания очумело смотрела на него секунд пять, потом Вася крикнул ему вслед:
— Ну ладно, это, давай, удачи!
— Странный он какой-то. Курит, наверное, много — вынес вердикт Ё-моё, опять обнимая Катю сзади.
— Ну! Видать вот дилера потерял…ищет, — Вася вернулся на трубу и с громким хлопком открыл бутылку, — того, который людей за собой ведет. Или к себе ведет, как он там сказал.
— Он поведет за собой других людей, — сказал тот молодой, который упал.
— Аааай, Плесень, сейчас за пивом пойдешь — махнул Вася на него рукой.
Молодой опять попытался глянуть в упор на Васю, но быстро понял, что его авторитет утрачен, и трусливо сел на край трубы.
Все молча отпили из своих бутылок.
— Давай закурим что ли? — Вася посмотрел на Ё-моё, — странный он, все-таки.
Они еще изредка поглядывали в спину уходившему.
— Вы че, лохи?! — донесся глас издалека.
Они обернулись в ту сторону. По направлению к ним бодро вышагивал Адьос, неся пару бутылок.
— Вы че, лохи? Надо было обуть его по полной! — он уже подошел к ним.
— Да не, Брат, это нормальный чел был. Да и брать с него нечего было! — начал оправдываться Ё-моё.
— Ну вы! Ты чего? Что ты ему в грудь смотрел? — зло глянул на Васю.
— Кому? — Вася вообще ничего не понял.
— Ну монаху этому! С псом.
— Он в капюшоне был, глаз его не видел…
— Так и что, надо было наверх смотреть! Чтоб увидеть-то! — Адьос негодовал.
— Куда наверх? Он и так ниже меня на голову был!
— Кто?
— Торчок этот, ё-моё!
Адьос оглянулся на Ё-моё:
— Вот этот чел, который только что здесь проходил?
Все посмотрели в ту сторону, куда ушел путник. Его уже не было видно.
Адьос раздражительно прошагал и встал на то место, где стоял путник.
— Вот этот тип?!
— Да! — хором ответили ему несколько ребят.
— Вот такого роста? — он поднял ладонь до уровня своего плеча, внимательно глядя на нее.
— Да, может чуть повыше.
— Да он двухметровый был! — Адьос прошел и сел на трубу, — да ладно вам! Но я б тоже струхнул бы. Если б один был. Собака одним прыжком убить может!
— Кто!? Вон та шавка, ё-моё?
— Какая шавка? Ты чего, наркоман, что ли? Ты волкодава того видел? Да он тебе в пупок дышал! — перевел взгляд на Васю Адьос.
Все окружающие потихоньку начинали понимать, что что-то тут не то.
— А что за свет у него был? Как будто айфон очень-очень ярко светил?
Все уже недоуменно взирали на Адьоса.
— А ты куда ходил, ё-моё? — недоверчиво смотрел на него Ё-моё.
— Отлить. Ну потом знакомого встретил, я просто не хотел, чтоб он сюда подходил, — уклончиво повел в сторону глазами Адьос.
— Аааа! — Вася с Ё-моё мысленно поставили по пять баллов своей догадливости, — ну и что вы? Сколько скурили?
— Да не курили мы! Прошлись до магазина, ну выпили…
— А ну! — Вася придвинулся ближе и посмотрел в глаз Адьосу.
— Да идите вы! Ну не курил я! Ну все равно, могли хотя бы цепочку снять у этого… монаха…
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Острое социальное зрение отличает повести ивановского прозаика Владимира Мазурина. Они посвящены жизни сегодняшнего села. В повести «Ниночка», например, добрые работящие родители вдруг с горечью понимают, что у них выросла дочь, которая ищет только легких благ и ни во что не ставит труд, порядочность, честность… Автор утверждает, что что героиня далеко не исключение, она в какой-то мере следствие того нравственного перекоса, к которому привели социально-экономические неустройства в жизни села. О самом страшном зле — пьянстве — повесть «Дурные деньги».
Читатель, в силу определенных условностей я не могла раскрыть в этой книге истинные имена персонажей. Многие из них известны как в России, так и на Западе. Люди с внутренним стержнем, в какой бы уголок планеты судьба их не забросила, стараются остаться людьми, потому что у них есть вера, надежда и любовь. События, описанные в этой книге вовсе не вымышленные, а списаны с жизни. Перед нами предстают люди, которые по разным причинам и обстоятельствам попадают в эмиграцию или живут в СССР: кто-то счастлив, богат и знаменит, а кто-то идёт на сделку с совестью.
Ироничная нежная история о любви и воссоединении отца и сына в самых невероятных обстоятельствах. Жизнь Дэнни катится под гору: он потерял работу, залез в долги, а его 11-летний сын не произносит ни слова после смерти матери. Отчаявшись, Дэнни тратит последние деньги на поношенный костюм панды, чтобы работать ростовой куклой в парке. И вот однажды сын Дэнни Уилл заговорил с ним. Вернее, с пандой, и мальчик не подозревает, что под мохнатой маской прячется его отец. Потеряет ли Дэнни доверие Уилла, когда сын узнает, кто он такой, и сможет ли танцующий панда выбраться из долгов и начать новую жизнь? На русском языке публикуется впервые.
Гейнц Зенкбейль — военный писатель из ГДР хорошо знает современную Национальную народную армию и часто пишет о ней. В повести «Воспитание жизнью» рассказывается о буднях солдат одной из воинских частей и воспитании слаженного коллектива, стоящего на защите интересов молодого рабоче-крестьянского немецкого государства. В повести «Солдатская любовь» автор поднимает вопросы социалистической морали, рассказывает о любви и дружбе молодых людей. Героями рассказов, помещенных в книге, являются солдаты и офицеры армии ГДР. Книга предназначена для массового читателя.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.