Пустынный странник - [13]

— Ничего, побродишь ещё со своими, — сказал я.

Судя по всему, Малик уже достаточно привык ко мне за эти несколько дней и больше не таращил на меня глаза при звуках моего голоса, а я, чтобы ему было возможно понятнее и комфортнее продолжал говорить с ним по-арабски. Возможно, кому-то это покажется смешным и глупым, но я испытывал уважение к животным не менее, чем к людям. А Малика начал считать моим другом с того момента, как он куснул непрошеного ночного гостя Фабио. Я часто гладил его по носу, где у него красовался шрам. Было странно, что с таким уважением к верблюдам, в этой части мира, с ним могли обходиться жестоко. Несколько шрамов были у Малика также на ногах и на боках. Видимо он показал характер недоброму человеку. Такое случается и порой становится страшно за людей, которые совершают подобные поступки, особенно за то, что происходит в их мозгах. Временами люди забывают о том, что животные существуют не в службу, а в дружбу и начинают использовать их, как вещи. Но это живые существа, со своими радостями и горестями, со своими потребностями и с не меньшей жаждой жизни, чем люди.

— Вот так-то, Малик! — сказал я, провожая взглядом караван, который спускался с бархана и уже готов был скрыться из вида. Он совершенно не понял моё «вот так-то» и даже не фыркнул в ответ.

Мы пошли в сторону, противоположную той, куда двигался караван. И до самого вечера по пути нам не встретилось ничего интересного или более-мене примечательного. Мы немного передохнули по пути, Малик снова валялся, вытянув ноги. А я сделал несколько зарисовок в небольшом альбоме, который прихватил с собой. Да, я неплохо рисовал с детства, это умение пришло ко мне как-то незаметно и доставляло мне большое удовольствие. Я часто делал зарисовки в поездках, они очень нравились Мари и по большей части, последнее время я старался для неё. Однажды она предложила мне издать альбом со своими рисунками, но мне показалось это глупой затеей, абсолютно несерьёзной. И сказала, что не стоит относится к жизни серьёзно. Я поинтересовался, неужели жизнь — это несерьёзная штука? Она ответила забавно, что нет ничего более серьёзного, чем жизнь, но в тоже время, нет ничего более несерьёзного. Понимай как хочешь. Я рассмеялся тогда и только сейчас понял, что она была права, так и никак иначе. Я и сам относился к жизни как к игре. Точно также временами серьёзно, а временами абсолютно не серьёзно. Я нарисовал Малика и караван, который мы встретили, получилось, на мой взгляд, неплохо. Кто-то скажет, что это выглядело глупо. Взрослый мужик с пистолетом за поясом сидит на песке и рисует верблюдов. Да мне, собственно, всегда было всё равно кто что скажет и кто что подумает на мой счёт.

Мы брели до позднего вечера, потому что прошли днём гораздо меньшее расстояние, чем мной было запланировано. Лишь когда стало совсем темно мы начали устраиваться на ночлег. Я по обыкновению развёл костёр и расстелил циновку на песке, мне было настолько лень раскладывать палатку, что я очень долго оттягивал этот момент, пока не понял, что замёрз. Пришлось немного повозиться. Затем я устроился на циновке у костра и съел свой ужин, даже не буду рассказывать, что за смесь у меня вышла, но есть было вполне возможно. Я снова размочил сыр и сухари и попивая чай смотрел на звёзды. Такого прекрасного зрелища я буду лишён в Париже. Из-за светового загрязнения слишком мало звёзд видно на небе, а спектакль этот стоит того, чтобы смотреть его не отрываясь. Много раз я уже видел эту россыпь блестящих точек на небе и ни капли не уставал смотреть снова и снова. В детстве я мечтал уметь летать, чтобы подняться высоко-высоко в небо, сейчас мне было достаточно того, что я могу лечь на спину и смотреть на звёзды, далеко не каждый человек может позволить себе такую роскошь. Многие слишком заняты, чтобы обращать на это своё драгоценное внимание. Вечером они едут в машинах к себе домой, где их ждёт ужин, газета и телевизор, споры о политике, дети и жёны. Они не плохие люди, но совершенно оторванные от реальности. Ведь реальность вот она, в звездном небе, в дожде, в ветре, в солнечных лучах. Я поймал себя на мысли, что стал каждый раз, когда покидаю пределы своего дома, я становлюсь романтиком. Я начал ворошить рукой песок, он приятно скользил между пальцев. Звёзды, песок, Малик, ящерицы и скорпионы, небольшие змейки, какие-то букашки и жуки, всё это давало мне ощущение присутствия в мире, не где-то там за стеной и замками, а именно здесь, на этой Земле, под звёздами. Надо мной было лишь необъятное небо и бесконечная Вселенная, подо мной толща Земли со своими слоями и пылающим ядром-сердцем, где-то в глубине. А с другой стороны снова просторы космоса. В какой-то момент меня накрыло удивительное чувство принадлежности ко всему, что происходит в этом мире и я улыбнулся сам себе. Пока я существую, я часть Вселенной. Мои руки в песке наткнулись на что-то твёрдое. Я высвободил предмет на свободу и увидел перстень. Довольно красиво в свете костра переливался красный камень. Возможно, это был рубин. Я примерил кольцо, подошло на средний палец, смотрелось классно. Интересно, кто его потерял и когда? Моет быть, очень давно, а может быть не очень. Я решил рассмотреть свою находку получше при свете дня и пошёл в палатку, чтобы поспать. Сил не осталось совсем.