Пустой город - [3]
Извиваясь и повизгивая, он выбрался из клетки и с наслаждением встал на ноги.
Какое-то время он стоял, зажав хвост между лап. Его била дрожь, каждая жилка в теле тряслась, как в лихорадке.
Они с Лапочкой в оцепенении смотрели на царящие вокруг хаос и гибель. Кругом громоздились сломанные клетки — и растерзанные тела. Рядом с ними валялась маленькая гладкошерстная собачка, глядя в пустоту мертвыми глазами. Под обрушившейся стеной ничто больше не шевелилось, только обмякшая собачья лапа безжизненно торчала между камней. Запах смерти медленно расползался по Западне.
Лапочка тихонько заскулила.
— Что же случилось? Что случилось?
— Я думаю… — голос Счастливчика сорвался, он замолчал, потом попробовал снова. — Я думаю, это были Рыкуны. Я… Моя Мать-Собака рассказывала мне сказки про Собаку-Землю и Рыкунов, которых она насылала на своих противников. Наверное, за нами приходил Страшный Рык.
— Значит, надо убегать отсюда! — с ужасом провыла Лапочка.
— Да!
Счастливчик медленно попятился назад, отчаянно тряся головой, чтобы заглушить запах смерти. Но запах не отпускал его, он забрался в его ноздри, пропитал шкуру.
Тогда Счастливчик в отчаянии огляделся по сторонам. Там, где стена обрушилась на клетки с собаками, битые камни осыпались грудой и яркий свет пробивался сквозь плотную завесу пыли и дыма.
— Лапочка, туда! Видишь, где камни обрушились кучей? Лезем!
Ее не пришлось уговаривать, обогнав Счастливчика, Лапочка стремительно запрыгала по камням. Он карабкался более осторожно, щадя раненую лапу и нервно оглядываясь по сторонам в поисках Длиннолапых. Уж после такого разрушения они точно прибегут, а значит, надо торопиться!
Содрогаясь от страха, Счастливчик полез быстрее, но даже когда он следом за Лапочкой спрыгнул на лежавшую снаружи улицу и побежал по ней, Длиннолапых по-прежнему нигде не было видно.
Это так озадачило Счастливчика, что он остановился и принюхался. Воздух пахнул как-то странно…
— Давай-ка убежим подальше от Западни, — негромко сказал он Лапочке. — Уж не знаю, что тут случилось, но вдруг Длиннолапые вернутся? Лучше нам унести лапы, да побыстрее.
Лапочка коротко взвыла, уронив голову.
— Ой, Счастливчик, у меня такое чувство, что Длиннолапых больше нет.
Они шли долго, медленно и в полной тишине, если не считать отдаленного воя сломанных клеток-громыхалок.
Чувство опасности разрасталось в животе у Счастливчика — почти все знакомые ему дороги и переулки были завалены камнями и щебнем. Но он упрямо пробирался сквозь завалы, прокладывал себе дорогу мимо обрушившихся домов и покореженных, скрученных спиралью штуковин, вырванных из земли.
В отличие от Лапочки, он был уверен, что Длиннолапые скоро вернутся. Поэтому ему хотелось успеть как можно дальше отойти от разрушенной Западни.
Только когда стемнело, он решил, что можно остановиться. К тому же он чувствовал, что Лапочка совсем выбилась из сил. Наверное, быстрые собаки больше приспособлены к бегу на короткие расстояния, чем к долгим походам. Счастливчик обернулся на пройденный ими путь.
Длинные тени прочертили землю, скрывая пространство. Он поежился — вдруг тут поблизости бродят другие животные, такие же голодные и напуганные, как они с Лапочкой?
Но спасение от Страшного Рыка далось им слишком тяжело, их силы были на исходе.
Лапочка с трудом описала свой ритуальный сонный круг, потом повалилась на землю, уронила голову на лапы и закрыла измученные глаза. Счастливчик тесно прижался к ней, чтобы было теплее и спокойнее.
«Я еще немного покараулю, — подумал он. — Не буду засыпать… да…»
Он проснулся, будто от толчка, весь дрожа, с колотящимся сердцем.
Оказалось, он проспал все время-без-солнца. Ему снился далекий грохот Страшного Рыка, бесконечные толпы Длиннолапых, разбегающихся в разные стороны, визг, бибиканье и вой клеток-громыхалок.
Но кругом все было тихо и пустынно. Город казался брошенным.
Рядом, под колючим кустом спала Лапочка, бока ее поджарого длинного тела мерно поднимались и опадали в такт дыханию. В ее крепком сне было что-то уютное, и Счастливчик, наверное, уснул бы рядом с ней, но ему вдруг захотелось чего-то большего, чем душистое тепло спящего тела подруги. Он хотел, чтобы она проснулась и насторожилась.
Не раздумывая, Счастливчик ткнулся носом в длинную морду Лапочки, и стал горячо вылизывать ей уши, пока она не отозвалась негромким довольным ворчанием.
Вскочив на лапы, Лапочка быстро обнюхала его и лизнула в ответ.
— Как твоя лапа, Счастливчик?
Только теперь он вспомнил о своей ране. Склонив голову, Счастливчик обнюхал подушечку на лапе. Ее пересекал грозный красный шрам, за ночь он слегка припух и теперь пульсировал болью. Счастливчик бережно вылизал рану. Она уже начала затягиваться, но корочка была совсем тонкой.
— Кажется, получше, — ответил он с гораздо большей уверенностью, чем чувствовал.
Стоило им выйти из-под ветвей редкого кустарника и сделать несколько шагов в сторону города, как Счастливчик едва не пал духом.
Лежавшая перед ними дорога была разрушена — чудовищно вздыбленная, она покосилась на одну сторону и вся пошла трещинами. Из длинной трубы, показавшейся на свет из-под осыпавшейся земли, в небо хлестала струя воды, рассыпая дрожащие радуги в воздухе.
