Пустошь - [4]

— Почему?

— Хотите кофе?

— Да, спасибо.

Чарли встал и подошел к кофеварке в углу кухни.

— Почему мне повезло? — снова спросила Анна.

— Что вы знаете о происходящем здесь?

— Ничего не знаю. Все телефоны молчат, военные стреляют по машинам, и никто не хочет сказать мне, в чем дело — вроде бы, это все.

— Да, вояки не очень-то приветливы. Они объявились здесь пару лет назад, спустя неделю, после возникновения пустоши.

— Пустоши? Какой пустоши?

Некоторое время Чарли стоял вполоборота, барабаня пальцами по столешнице. Анне показалось, что он старается подобрать слова. И ему это не просто.

— О'кей. Два года назад в наших краях стали пропадать люди. Они выходили из дома, садились в машины и исчезали — поехал дядюшка Фредди на фермерскую ярмарку в Бонито, и нет его — в таком духе. Ну, началась паника, все такое — чего только не думали: банда, маньяки, НЛО — выбирайте по вкусу. А потом вырубилась связь. Несколько городков просто растворилось, и никто не знал, что там творится. В основном маленьких, так что никто и не интересовался, но были и покрупнее — Уайт-Рок, Пондероза, Лос-Аламос, Чимайо…

— А Куба?

Чарли взял чашку и кофейник и подошел к столу.

— С Кубой странно получилось. Связь с ней есть, несмотря на то, что город почти в самом центре этого безобразия, но добраться до него нельзя.

Он налил кофе в чашку и подвинул ее Анне.

— Спасибо. Но я не понимаю. Почему туда нельзя добраться?

— Никто не знает. Люди пробовали, но никто не вернулся. А потом появились солдаты, и район оцепили.

— Но с Кубой все в порядке? — спросила Анна. — Город остался на месте?

Чарли пожал плечами.

— Вы говорите, что связь есть. Почему тогда я не могла дозвониться?

— Телефоны не работают — только радио. Да и то, в последнее время военные глушат передачи. Только райдерам выделена частота.

— Райдерам?

— Ну, вобщем, я говорил, что никто так и не добрался до Кубы, но это не совсем так.

— Не поняла.

Анна отхлебнула кофе. Напиток был не самого лучшего качества, но пить можно.

— До Хорька в пустоши исчезло восемь человек. По крайней мере, о восьми я знаю точно. Ему первому удалось добраться до Кубы и вернуться обратно.

— Вот как?

— Да. Он гнал, как сумасшедший и, выехав отсюда в пять утра, уже в половине седьмого был в Кубе. Сказал, что город в порядке. Народ напуган, но все живы и здоровы. Хорек пробыл там пару дней, а потом рванул обратно, прихватив пассажиров. Он сбавил скорость до семидесяти миль в час, и вот тут произошло кое-что интересное.

— Что?

— На такой скорости от Кубы до Санта Розита можно доехать примерно за два часа. А у Хорька на дорогу ушло три. Понимаете? Он где-то потерял целый час, хотя клялся и божился, что ни разу не останавливался.

— Ну мало ли… — с сомнением протянула Анна.

— Это еще не самое захватывающее.

— Да?

— Да! Народ в Кубе готов был платить, лишь бы выбраться оттуда. Вот Хорек и предпринял еще несколько ездок и, при этом, каждый раз снижал скорость. Черт, лично я не понимаю, как он до этого додумался! Проинтуичил, наверное.

— И что произошло?

— Получилось, что на скорости шестьдесят миль в час дорога заняла уже шесть часов, а на скорости пятьдесят пять — все двенадцать!

— Этого не может быть!

— Ниже он не опустился — испугался. А потом, свои эксперименты ему пришлось на время прервать. У нас тут стали твориться жуткие вещи.

— Какие вещи?

— Это случилось с теми, кого Хорек привез из своей первой поездки.

ГЛАВА 3

На улице просигналил автомобиль. Чарли вынырнул из-за стола и подскочил к окну. На дорожку перед домом поворачивал старый желтый «Лендровер». Чарли помахал рукой водителю и обернулся к Анне.

— Подождите немного. Я скоро вернусь.

Он вышел.

Анна положила тост, который только что намазывала джемом и стала медленно разглаживать складки на брюках. «Кто, интересно, меня раздел?» — подумала она. — «Уж не милашка ли Чарли?». Возможно, при других обстоятельствах, она бы не возражала, чтобы он помог ей избавиться от одежды — Чарли производил впечатление привлекательного парня, но Анна предпочла бы находиться в сознании. Она не была ханжой, но мысль о том, что ей могли воспользоваться, когда она была беспомощной, не вызывала приятных эмоций.

Что же тут творится?

Из его рассказа она поняла немного, но достаточно, чтобы испугаться. Пустошь — что это за чертовщина такая? Исчезнувшие города, исчезнувшие люди, солдаты… И снова ей голову пришла мысль отступить. Бросить все и вернуться назад, в Вермонт, где можно ходить с чемоданом по улице, не опасаясь, что тебя задержит военный патруль, и ездить на любой скорости (конечно, в пределах разрешенной), не боясь пропасть где-нибудь на полпути.

А София?

Анна вспомнила, как они с сестрой, будучи еще совсем маленькими, отправились с родителями в зоопарк. Они носились между клетками и вольерами, разглядывая их диковинных обитателей, и смеялись, как сумасшедшие. В тех местах, где народу было много, родители сажали их на плечи (отец ее, мама — Софию). Было весело. Они с Софией, хохоча, пытались дотянуться друг до друга, а потом родители устроили соревнование по бегу, и тогда Анне показалось, что она летит над землей, как птица. Она до сих пор помнила это ощущение полета и переполняющей ее любви — к маме и папе, к Софии, ко всему миру! В тот момент она поверила, что это счастье будет длиться вечно, потому что ничего не может случиться с людьми, которые так любят друг друга. От этих воспоминаний на глаза навернулись слезы. Они потеряли своих родителей, и мир в одно мгновение разлетелся на куски, как разбитое зеркало, за которым оказалась обшарпанная стена. Мир оказался жестоким, глухим и слепым, и ему было наплевать на тех, кто живет в нем. Анна с мукой обрела это понимание. И она перенесла всю свою любовь на сестру. Заботилась о ней, участвовала во всех ее проблемах и радостях. Она смогла заполнить этой привязанностью ту огромную пустоту, которая образовалась в ней после смерти родителей. И София отвечала ей тем же, пока…