Пустоброд - [5]

Безместный домовой прекрасно знал, что никто ему не отзовется, но исправно голосил, пока не стало ясно – хозяева в отсутствии.

– А не похитила ли их кикимора? – предположила Малаша.

– Для чего бы? – удивился было Аникей Киприянович, но вдруг вспомнил всю суету со сватовством, вспомнил Неонилу Игнатьевну, и решил, что лучшего способа помочь ей просто на свете нет. – А что? Очень даже может быть! Я слыхивал, что кикимора со злости и выкрасть домового может.

– А потом?

– Потом мучает. Щиплет, теребит, шерсть ему дерет, – страшным голосом врал Аникей Киприянович.

– Ахти мне! Так спасать же надобно!

– Уже не спасешь. Пойдем-ка лучше, мать твою отыщем со свахой, да всех предупредим, что в доме кикимора шалит.

Аникей Киприянович рассчитал разумно – чем больше тумана теперь напустить вокруг этого сватовства, тем больше надежды, что свахи-соперницы расторгнут договор, и Неонила Игнатьевна не пострадает. А, кстати, если свахи испугаются и какое-то время не станут сюда более соваться, глядишь, разборчивый жених и одумается. Тут-то Неонила Игнатьевна его и сцапает!

Он только не мог понять – что же происходит на самом деле в этой странной квартире. Если кикимора – чего она тут забыла? Ведь коли она принялась бы отводить глаза здешним хозяевам – они бы давно съехали. А вот живут же, из спальни хозяйский храп доносится, в детской тоже кто-то сопит…

Выведя утирающую слезки Малашу, сдав ее с рук на руки перепуганной матери, Аникей Киприянович тихонько дернул Неонилу Игнатьевну.

– Доведешь их до дому – и жди меня под лестницей, – приказал беззвучно, однако внушительно.

Сам он хотел подождать, пока домовихи отойдут подалее, и тогда уж пуститься в дорогу. Кроме того, что следовало оправдывать свое вранье, домовой просто не хотел слушать бабьи причитания. Иная домовиха так расхнычется, что хуже всякой кикиморы…

Он неторопливо двинулся вдоль стенки, соображая, с кем бы из стариков посоветоваться о странном деле. И споткнулся о вытянутые ноги.

Привалившись к стене и закрыв глаза, сидел странник и тяжко дышал.

– Да ты никак помираешь! – схватился Аникей Киприянович и уложил страдальца плашмя.

– Тяжко… – прошептал странник. – Пусто… Никого не вижу…

– А слышишь?

– Слышу…

– Ты продержись немного! Сейчас я позову кого-нибудь, в тепло тебя отнесем, вылечим! – пообещал Аникей Киприянович и понесся через асфальтовую дорожку и газон в магазин-стекляшку, где вполне мог жить кто-то из своих. Магазин – такое место, где простые женщины работают, которые еще понимают необходимость домовых и угадывают их присутствие, там и еды на тарелке в углу оставят, и по праздникам – рюмочку…

Магазинный домовой был ему незнаком. Обнаружил его Аникей Киприянович занятого делом – дохлую мышь на двор выволакивал.

– Развелись, спасу нет! – пожаловался магазинный. – Их ядом травят, а яд неправильный попался, они от него только толстеют.

– А эта от обжорства, что ли, померла?

– А эта в ловушку попала. Я на них ловушки ставлю там, где не видно.

Аникей Киприянович растолковал, что на дворе, у стенки, того гляди, покойник образуется.

– Может, его просто-напросто покормить следует? – предположил весьма упитанный и кругломордый магазинный. – Сейчас ко мне заведем, у меня тут всякого добра – прорва!

Подхватив странника с двух сторон, они через щель, образовавшуюся между квадратными бетонными блоками, дорошкой выложенными вокруг магазина, и магазинной стеной, втащили его на склад.

– Ну, выбирай, чего душеньке угодно! – щедро распорядился магазинный.

– А чего выбирать? Пустота одна… – прошептал странник. – Стенки голые, пыль на полах… одни запахи остались…

– Какие еще голые стенки? – магазинный обвел взглядом свое хозяйство и вдруг дико заорал:

– Обокрали!!!

* * *

Впоследствии, вспоминая эту диковинную историю, Аникей Киприянович очень удачно изображал в лицах, как вопил магазинный и как сам он, увидев взамен ящиков и стеллажей с товаром полнейшую пустоту, тряс башкой и протирал глаза. А с особым удовольствием и успехом – что было потом.

– Бежать, бежать скорее, искать воров, ловить, хватить! – голосил магазинный. – Может, еще недалеко утащили! Телефон у заведующей! В милицию звонить!

Подвал был длинный, в конце имелась дверь, очевидно, открытая, потому что именно к ней понесся магазинный и вдруг его что-то отбросило. Башка его мотнулась, он шлепнулся на мохнатый зад и схватился рукой за лоб.

Аникей Киприянович поспешил на помощь.

– Тут кто-то есть, – заплетающимся языком сообщил магазинный. – К двери меня не пускает. Ступай ты, может, тебя пропустит…

– Ага, и меня по лбу благословит! – огрызнулся Аникей Киприянович и стал мелкими шажками продвигаться к двери, и не просто так, а в стойке кулачного бойца – левым боком вперед, левая согнутая прикрывает грудь, правая готова сверху нанести крутой и стремительный удар, при удаче стесывающий вражий нос вровень со щеками.

Именно потому, что он двигался медленно, то и не пострадал, а уперся плечом в нечто плотное, хотя и незримое. Тут только до него дошло, что в дело опять вмешалась кикимора и отвела всем глаза. Ощупав незримое, он установил, что это край железного стеллажа, на котором стоят пакеты и банки.