Пустая затея - [4]

Он взял меня под руку и повел к выходу. Красивая женщина с искусственными фиалками на поясе ждала в коридоре. Ее темные глаза скользнули мимо меня и решительно остановились на Харви.

— Сюрприз, — сказала она низким горловым голосом, соответствующим ее мальчишеской внешности. — Мы с тобой обедаем.

— Я очень занят, Реа. И полагал, что сегодня ты останешься дома.

— Я пыталась это сделать. Честно. Но все время думала о том, что происходит в суде, и в конце концов пришла сюда. — Она неловко приблизилась к нему, как бы постоянно ощущая свое тело и его тоже. — Ты не рад меня видеть, дорогой?

— Конечно, рад, — кисло ответил он.

— Тогда пригласи меня обедать. — Ее руки в белых перчатках гладили лацканы его пиджака. — Я заказала столик в клубе. Тебе полезно немного побыть на свежем воздухе.

— Я же сказал тебе, Реа, что очень занят. Нам с мистером Арчером нужно поговорить.

— Пригласи мистера Арчера тоже. Я не буду вам мешать. Обещаю. — Она повернулась ко мне с очаровательной улыбкой. — Мой муж, кажется, забыл, как следует себя вести, поэтому я сама представлюсь вам. Я — Реа Харви.

Она протянула мне руку, и Харви объяснил ей, кто я такой. Покорно пожав плечами, он повел нас к своему бронзового цвета кабриолету. Мы направились в сторону моря, которое мерцало вдали.

— Как проходит заседание, Род? Успешно, как ты думаешь? — спросила она мужа.

— Думаю, могло быть и хуже. Он мог бы встать перед судьей и присяжными и во всем признаться.

— Тебе кажется, что дело настолько плохо?

— Боюсь, довольно плохо. — Харви наклонился к рулю, чтобы посмотреть на меня. — Вы присутствовали на суде, Арчер?

— Я видел только часть. Он или очень честный, или очень глупый человек.

Харви хмыкнул.

— Глен не глуп. Все дело в том, что ему на все наплевать. Он совершенно не считается с моими советами. Я должен стоять и задавать ему вопросы, не зная, какие сумасшедшие идеи придут ему на ум и что он мне ответит. Он ведет себя как мазохист, получая удовлетворение от того, что губит себя.

— Может быть, его мучает совесть?

— Не думаю. И я утверждаю это не только как его защитник. Я очень давно знаю Глена Кейва. Мы вместе учились в колледже и жили в одной комнате. Это я познакомил его с Рут.

— Но, согласитесь, — возразил я, — это не аргумент для утверждения, что он не убивал свою жену.

— Конечно, любой человек способен на убийство. Я говорю не об этом. Хочу сказать, что Глен умный человек. Если бы он решил убить свою жену из-за денег, он бы подготовил это иначе. Не стал бы стрелять из своего собственного ружья. Честно говоря, я вообще сомневаюсь, что он воспользовался бы огнестрельным оружием. Глен не такой дурак.

— Возможно, вы и правы. Но если речь идет об убийстве в состоянии аффекта? Ревность может заставить человека забыть о мерах предосторожности.

— Это не относится к Глену. Он не был влюблен в Рут, никогда не был. Его страсть равносильна страсти мухи. — Он говорил презрительным тоном. — Во всяком случае, эта его история по поводу другого мужчины, по всей вероятности, чистая выдумка.

— Ты уверен, Род?

Он резко повернулся к жене:

— Нет, не уверен. Я ни в чем не уверен. Глен не делится со мной, и я не знаю, как смогу защитить его, если он будет продолжать вести себя подобным образом. Очень сожалею о том, что он уговорил меня защищать его. Защита в суде — это ведь не мое дело. Я уговаривал его взять хорошего адвоката, который бы имел опыт в таких делах, но он не хотел меня слушать. Сказал, что, если я не возьмусь его защищать, он будет защищать себя сам. А он бросил юридический факультет на втором курсе. Что мне оставалось делать?

Харви нажал на газ, обгоняя машины, двигавшиеся сплошной стеной вдоль бульвара. Мы подъехали к клубу — белому зданию с шикарным входом; на стеклянных дверях было написано, что клуб могут посещать только его члены и их гости. Во внутреннем дворе клуба находился бассейн, стояли столики под зонтиками для тех, кто желает обедать на открытом воздухе. Обдуваемое ветерком и освещенное солнцем, это место было полной противоположностью затемненному залу суда, где должна была решаться судьба Глена. Однако тень его омрачала нашу трапезу, лишая блюда вкуса и запаха.

Харви отодвинул салат из лосося, до которого едва дотронулся, и проглотил вторую порцию «мартини». Он подозвал официанта, чтобы заказать третью. Жена осуждающе покачала головой. Официант ушел.

— Эта женщина, — спросил я, — с которой он провел ночь, кто она?

— Глен сказал мне то же, что и суду.

Харви замолчал. Он с трудом подавил в себе инстинктивное чувство, присущее юристам, ни о чем никому не рассказывать и продолжил:

— Кажется, он поехал к ней сразу же после того, как ушел из дому. Провел с ней ночь. Был там с восьми тридцати до следующего утра. Так, во всяком случае, он утверждает.

— А вы не проверили эти утверждения?

— Каким образом? Он же не дал мне наводящих фактов, я не смог найти ее, узнать ее имя. Это еще один барьер, который он воздвигает на моем пути, когда я пытаюсь защищать его.

— А показания этой женщины очень важны для защиты?

— Очень. Рут была убита где-то около полуночи. Судебно-медицинская экспертиза установила это по содержанию пищи в желудке. А в это время, если он говорит суду правду, Глен был у той женщины. Однако он не разрешает мне даже попытаться найти ее, не говоря о том, чтобы вызвать повесткой в суд. Я потратил много часов на то, чтобы убедить его просто сообщить в своих показаниях о том, что он был с ней. А теперь я не уверен, что это не было ошибкой. Эти убогие присяжные...