Пустая - [11]

Шандр не стал больше переноситься в дом, где его не ждали. Он просто постучал в дверь. Оливер не шевельнулся.

— Оливер, это я. Открой. Нам надо поговорить.

— Ну, здравствуй, убийца Старейших. — голос с трудом повиновался Нике, срываясь на шипение. Такой всепоглощающей ярости она еще никогда не испытывал, выполняя заказы. Это было недопустимо, но самоконтроль нелюди не справлялся.

— А ты еще кто? — резко обернулся тот, кто повинен во всем.

— Не важно, кто я, а вот ты — труп. — Никамида пробудила Посланника, отчаянно жалея, что не выпросил у Оливера честно заработанный за прошлый день еще один, выбрала бы Гнев или Страх… Шандр вскинул седьмой кинжал.

Никамида шагнула навстречу, внезапно успокоившись. Тренированное тело отключило излишние эмоции, превратившись в машину, предназначенную для убийств. Затянутая в черную кожу белая змея в ореоле обсидиановых волос молниеносно бросилась вперед. Шандр включил все резервы. И уклонился.

— Оливер! На меня напали! — завопил почти труп.

Никамида ухмыльнулась, обнажая в оскале острые, автоматически преобразовавшиеся в клыки, зубы. И снова напала, желая только одного — коснуться кинжалом, ранить — хоть просто оцарапать. Этого хватит, чтобы демон начал вытягивать душу и силу. Шандр снова танцующе ушел вбок. Выкрикивая что-то на бегу. И от земли встали тени — Оливер не снял с них подчинения тому, с кем делил постель эти двенадцать лет и тысячелетие. Нелюдь улыбнулась еще шире — для нее это были только тени.

Сосредоточившись полностью на одном противнике, она не замечала, что ее кожа покрывается рисунком перламутровых чешуек, а глаза, без линз, разгораются диковатым белым светом. Оливер молчал, глядя на огонь. Шандр танцевал. Никамида отрешилась от всего. Перед ней была только цель, и все силы, все резервы тела были брошены на ее достижение. Она замерла, неподвижно, словно бы даже не дыша, слегка опустила голову — темные пряди прикрыли огонь глаз. Посланник в руке дрогнул, опущенный, словно нелюдь устал. Никамида ждал.

— О-о-о-ли-ве-р-р-р! — завопил умерший маг.

Молчание.

— Да открой ты! — паника в голосе мужчины набирала обороты.

Молчание.

— Она меня убьет! — теперь он сорвался на банальный крик.

Молчание.

— Трус! — выплюнул Никамида, — Прячешься за спину того, чьих братьев и сестер убил?

— Они не хотели отдавать исследования Храмам! Наш мир имеет право видеть другие миры.

— Во-о-от оно как? — Никамида насмешливо склонила голову на бок.

И рванула вперед, грудью прямо на выставленный в защите Посланника, в последний миг слегка поворачиваясь и пропуская его мимо себя. Шандр дернулся, стараясь завершить удар. Плотная кожа куртки и защита Тишины приняли на себя основной удар, но Никамида почуяла, как по телу невесомой лаской прошлось острое лезвие, как вслед ему потянулось что-то тонкими нитями. И сама нанесла удар, точно так же, вскользь вспарывая одежду, защиту и лишь оцарапав плоть врага. Отшатнулась, уходя от следующего удара. Шандр все же попытался достать ее еще раз. Никамида шагнула в тень ускользая. Нити натянулись, она почти физически чувствовала, как тянет ее назад Гнев. И сама тянула врага Тишиной, демонским голосом. «Иди же за мной, ну?»

Шандр рванулся в дом. Влипая в нити защиты. Увязая в них. И оказался лицом к лицу с Оливером. Оба молчали. Только звенел воздух. Никамида поняла — убийца не пойдет за ней. Промедление стоило бы жизни — ей ли, некроманту ли, она не думал. И вернулась назад. Ее цель была перед ней. Она шагнул вплотную и занесла руку с Посланником, готовясь нанести выверенный удар — под лопатку.

— Я не хотел убивать тебя. — тихий шепот разрезал тишину.

— А получилось бы? — такой же на уровне слышимости.

— Нет. Я знаю. Я… Не сумел бы никогда.

— Зачем это все? — на Оливера было тяжело смотреть.

— Тебе не понять. — Торопливый сбивчивый шепот. — Я тебя люблю, барс.

Никамида ударила. Оливер не сводил фиолетовых глаз с бледного лица Шандра. Тот успел улыбнуться. И умер. Никамида рухнула в тени защиты вместе со своей жертвой, подумав сквозь наплывающее беспамятство, что впервые договор не будет исполнен… Оливер выдернул ее, прижимая к себе.

— Ну. Что. Ты. Дохнешь. Сволочь! — яростный шепот в самые губы.

Нелюдь подняла подрагивающие ресницы, слепо поискала глазами напарника и мягко улыбнулась:

— Не… дождешься… — Тело ее сплошь покрывала теплая, гладкая змеиная чешуя, каждая жилка была напряжена, как струна, только что не звенела. Сколько кровей было намешано в ней? Кто ответит? Но демонская кровь была совершенно явно — и она сейчас боролась с вытягивающим из Никамиды душу зовом демона Гнева.

— У тебя же нет души. Ну, очнись же ты! Ты же регенерируешь быстро…

Глаза нелюди полыхнули яростным светом. Она оттолкнула некроманта, садясь, расстегнула пряжки на куртке, половину просто срезав снова невесть откуда взявшимися когтями, перевернулась, мучительно выгибаясь, на четвереньки. Тело изменялось, трансформируясь во что-то невообразимое. Оливер притянул посох и отошел к камину, от греха подальше.

Нелюдь взвыла, коротко и яростно. Плечи раздались, грудь стала больше и намного выдалась вперед. Чуть выше лопаток чешуйки лопнули, расходясь в стороны — как побеги из земли, из плоти лезли крылья. Они влажные, тонкие косточки, обтянутые пергаментной кожицей в сеточке кровеносных сосудов, белесые, мерзкого вида. Постепенно они увеличивались, разворачивались, обсыхая — почти скрыли, как упавшие паруса, под собой тело девушки. А из-под них, извиваясь бешеной змеей, выстрелил хвост, увенчанный обсидиановой, как волосы Ники, кисточкой. Крылья дрогнули, раскрываясь — перламутрово-белые, с пурпурными когтями и разводами. Меж ними по хребту тянулась короткая вязь рун до самого хвоста. На склоненной голове чуть выступали аккуратные, острые спиральные рожки. Никамида в облике демон подняла голову.