Пусть танцуют белые медведи - [34]

— Так ты не хочешь отвечать? — раздался голос Аспа над моей головой. — Так, что ли?

Я кивнул, не отрывая глаз от парты.

— Но почему? — пробормотал Асп. — Почему, ради всего святого?

Я думал об этом всю ночь. Но все равно не смог бы объяснить. Мне казалось, что если я отвечу на эти вопросы, то влипну навсегда. Так и буду потом вечно сидеть в очках и отвечать на вопросы, а Торстенсон все будет хлопать меня по плечу, пока от меня и мокрого места не останется.

Во всяком случае, я не успел всего этого объяснить.

Директор заметил открытый ящик парты и устремился ко мне.

— Ага! — заорал он. — Теперь я понял!

Он боком протиснулся между партами. Все недоумевали, что он такое докумекал. Я и сам ничегошеньки не мог понять.

Вот директор добрался до меня.

— У тебя там энциклопедия, верно? — выпалил он и указал на парту.

— Вовсе нет, — возразил я.

— Стоит ли удивляться, что ты можешь ответить на все вопросы! — наседал директор.

— Да он ведь ни на один вопрос не ответил! — вставил было Асп.

Но директора это не волновало.

— Так вот, значит, как ты устроился!

— Вовсе нет, — повторил я.

— Открой живо парту, чтобы все увидели! — приказал директор.

— Нет, — заартачился я.

У меня перехватило дыхание. Я уперся руками в крышку парты. Я боялся, что он напугает Блэки.

— Вы ошибаетесь, — вступился за меня Асп. — Он не мошенничает.

— Вот сейчас и проверим, — заявил директор. — Меня-то он не проведет. Ну-ка, открой крышку!

Я послушался. Сдался. Ничего не поделаешь. Я отступил в сторону, а директор с надменной улыбкой открыл крышку, желая разоблачить мое мошенничество.

Он так и остался стоять на месте с крышкой в руках. И не издал ни звука. Улыбка застыла у него на лице, словно примерзла навеки. Директор не двигался с места. Только желтый галстук болтался взад-вперед над раскрытой партой.

— Ну, нашли что-нибудь? — не выдержал Асп.

— Ой! — вскрикнул директор.

И в тот же миг Блэки вцепился в его галстук. Он устал сидеть взаперти. В зубах у него все еще был кусочек колбасы. Зверек перебрался через край парты и запустил коготки в конец раскачивавшегося галстука.

Директор отпрянул и как-то странно забулькал.

— Господи! — ахнул Асп. — Что это у вас там?

Директор ничего не ответил. Щеки его раздувались, как у холоднокровных животных. Он раскинул в стороны негнущиеся руки, словно боялся дотронуться до крысы, а его коричневые ботинки тем временем пятились назад.

Директор остановился лишь у самой двери.

Там он замер. Блэки медленно вскарабкался чуть повыше и уткнулся носиком в узел галстука. Зверек, видимо, решил, что это такая игра. Прищурившись, он весело оглядел притихший класс.

Асп все еще сидел за кафедрой.

— Я ничего не понимаю, — пробормотал он. — Что это у вас на галстуке?

Наконец-то я мог ответить.

— Это коричневая крыса, — сказал я. — Muridae decumanus на латыни.

— Это же Блэки! — завопил Пень. — Ей-ей, это Блэки!

Он выскочил из-за парты. Лицо его раскраснелось. Он радостно размахивал руками. Данне, Фиффи и Рыбная Тефтеля, ясное дело, тоже ликовали.

Я не смог сдержать улыбку, когда увидел, как он обрадовался. Пень заметил мою улыбку и слегка пошевелил ушами в ответ, показать, что он восхищен моей проделкой.

— Неужели никто не может снять крысу с директора? — возопил Асп.

Меня не тянуло на такие подвиги. Директор явно был в ярости. Но надо было выручать Блэки. Я медленно двинулся к директору. Пень опередил меня.

— Я сам, Лассе. Я позабочусь о Блэки. А ты лучше теперь уматывай.

Я понял, что он прав.

— О’кей, — сказал я. — Увидимся.

— Ясное дело.

Я собирался улизнуть, но в дверях стоял директор. Этим путем мне было не выйти. Я ринулся к окну. Оно уже было открыто. Я вскочил на подоконник.

— Стой! — крикнул Асп. — Слезай сейчас же!

— Sorry, — сказал я.

Я немного помахал руками, почти как тот придурок в телевизоре, которого вышвырнул папа, потом вздохнул поглубже и высунулся в окно. Высота была приличная. Наш класс был на самом верху.

Несколько волнистых облаков проплывали по небу в сторону дымовой трубы дома престарелых. Та самая синица все тенькала и тенькала где-то внизу. Я попытался найти ногами какую-нибудь опору, наконец ухватился за водосточную трубу сбоку от окна и медленно стал по ней спускаться.

Пусть Пень сам вызволяет Блэки из лап директора. Только пусть не торопится, чтобы я успел благополучно спуститься вниз. Директору наверняка понадобится пара минут, чтобы перевести дух, прежде чем броситься за мной, так что я могу не беспокоиться.

— Лассе!

Я был на полпути к земле, когда услышал голос Тины.

Она высунулась из окна. Бледная как мел. А через секунду высунулся и Асп, тоже жутко перепуганный.

— Держись крепче, парень! — крикнул он. — Я мигом принесу лестницу. И не делай глупостей!

Я посмотрел на них.

Солнце отражалось в открытом окне. Я радостно улыбнулся. Что они удумали? Решили, что я тут вечно буду висеть? Я высвободил одну руку и помахал им: пусть видят, что со мной все в порядке и им не о чем беспокоиться.

— Лассе! — крикнула Тина. — Осторожнее, ты, сумасшедший!

— Это совсем неопасно, — крикнул я в ответ, но тут труба выскользнула из моих рук.

Пижонские итальянские ботинки оказались совершенно бесполезны и заскользили по трубе, словно кто-то намазал подошвы оливковым маслом.