Пусть будет иначе - [32]

Глава 12.

На следующее утро, придя на службу, он как всегда зашел в расположение своей роты, выслушал доклад дежурного по роте, старшего лейтенанта Петрова. После чего прошел по расположению, осматривая порядок. Невольно он поймал себя на том, что делает это с чувством сожаления, словно прощается со всем этим навсегда. Только тут, до него окончательно дошло, что в душе он решение уже принял, и это, в самом деле, его последний день в армии. Хотя, почему последний? Ведь нужно же еще написать рапорт, получить документы. На все это уйдет еще недели две. Но чувство скорого расставания, от этих мыслей не исчезло.

"Вот ведь, глупое животное, человек"? - подумал Алексей, - "Сам же плакал, что жизнь такая собачья, что в пору удавиться, а бросить все - жалко. Ну, нет. Решил, значит - решил", - и он подозвал к себе дежурного.

Что у нас сейчас по плану?

Политзанятия, - доложил дежурный.

Отставить политзанятия! Первому взводу подготовиться к полосе препятствий.

Через пятнадцать минут первый взвод, в полном вооружении, построился перед казармой. По лицам солдат было видно, что они не в восторге, от замены расписания. Оно и понятно, на политзанятиях можно было подремать, а на полосе препятствий придется рвать жилы. Хотя были среди этих ребят и такие, которым такие занятия нравились. Их было всего человека три, от силы четыре, но это были настоящие десантники, хоть пороху они, по большому счету, и не нюхали.

"Опять распустил сопли", - одернул сам себя Алексей, и скомандовал,

Лейтенант Жидков, командуйте!

Рота, направо! Правое плечо - вперед, шагом марш! - раздался голос лейтенанта.

Рота повернулась направо и двинулась вперед.

Прямо! - продолжал командовать лейтенант.

"Хороший парень", - отметил про себя Алексей, - "Такой бы мне пригодился там".

Где, "там", он и сам не знал, но, где бы он ни был, а лейтенант там быть должен.

Пройдя на полигон, майор дал людям десятиминутный отдых, после чего началась сама полоса. В этот раз, вместе с солдатами преодолевали препятствия и лейтенант, и прапорщик, и сам майор. Вообще-то, до сих пор, никогда он этого не делал вместе с личным составом. Поэтому солдаты первого взвода были безмерно удивлены этим. Еще больше были они удивлены тем, что майор преодолевал полосу препятствий быстрее и красивей, чем они сами.

"Знали бы вы, салаги, сколько меня по этой полосе гоняли"? - с улыбкой подумал Алексей, ловя на себе удивленные взгляды подчиненных.

К обеду, вспотевшие и измученные, они все лежали возле преграды, имитирующей стену трехэтажного дома.

Товарищ майор, а здорово вы по стене лазили! - подал голос Рядовой Гогия.

А ты, наверное, думал, что майор ничего делать не умеет? - улыбнулся Алексей, - Нет, рядовой, чтобы стать майором десантником, нужно пять лет в училище оттрубить, а там нас куда сильней гоняли, чем вас здесь. Не веришь, спроси лейтенанта Жидкова, он тебе расскажет. Да только если бы меня там не гоняли, то сейчас я с вами тут бы не лежал, а лежал бы где-нибудь на кладбище, потому что, в настоящем бою все это очень вам пригодится. Вы десантники, гордость армии, но учат вас не для того, чтобы на гражданке вы перед девчонками бахвалились, да о свои головы пустые бутылки разбивали, а для того, чтобы были готовы в любой момент, по приказу своего командира, выступить против любого врага. Вот вам и все политзанятия.

Он окинул взглядом внимательно слушавших его солдат,

А теперь, подъем, идем в казарму.

Уже в казарме, к майору Непряеву подошел дежурный и передал ему, что его вызывает к себе начальник политотдела дивизии полковник Степаненко.

Вот суки! - удивился про себя Непряев, - Уже доложили.

Здание штаба дивизии находилось недалеко от КПП. Подойдя к трехэтажному кирпичному дому, окрашенному розовой краской, майор Непряев прошел мимо дежурного, который отдал ему честь, поднялся на второй этаж и вошел в кабинет начальника политотдела.

Командир третьей роты воздушно-десантного полка, майор Непряев по вашему приказу прибыл, - доложил он.

Начальник политотдела, полковник Степаненко, был одновременно похож и на Хрущева и на Брежнева. Он был одновременно и лысый и толстый и имел широкие брови. Он грозно посмотрел на вошедшего Непряева и, не предложив ему сесть, чего от армейского полковника и не дождешься, спросил, грозно хмуря свои широкие брови,

Кто вам позволил отменить политзанятия в первом взводе?

Я их не отменял, а заменил на полосу препятствий, - ответил Алексей, - А сделал это, потому, что убежден, что для личного состава это нужнее.

Вот как? - вскинулся полковник, - Ты убежден? А я убежден, что твое дело, майор, выполнять приказы своих командиров, и только. Ты это понял?

Непряев смотрел на этого лысого хохла, и ощущал огромное, почти непреодолимое желание дать ему в морду. Наконец, потратив определенные усилия, он загнал это желание в самый дальний угол своей души и ответил,

Ну, раз у нас пошел такой разговор, то я считаю, что твои политзанятия, в том виде, в каком они существуют, вообще вредны для армии, также как и такие козлы, как ты сам.

Это надо было видеть: физиономия полковника Степаненко пошла красными пятнами, он открывал рот и не знал что ответить. Вместо него сказал сам Непряев.