Пушкин в 1937 году - [55]

Акварель. 1928.

Л. А. Динцес.

Фото.

П. Е. Корнилов.

Литография Г. С. Верейского. 1924.

Очень хорошо, что Кибрик не взялся, например, за «Онегина»… — Речь идет о несоответствии стиля художника стилю писателя, о чем применительно к К. И. Рудакову — иллюстратору «Евгения Онегина» говорили еще С. Б. Юдовин и Э. Ф. Голлербах, а вслед за ними будут говорить и Инн. Оксенов и П. Е. Корнилов, считая, что художнику больше подходит Мопассан. Однако, высоко оценив иллюстрации Е. А. Кибрика к пушкинским «Сказкам» и в то же время предположив, что тому же Кибрику вряд ли бы удался «Евгений Онегин», Инн. Оксенов исходит из более тонкой дифференциации при выборе художником «своей темы» — выборе не писателя, а близкого ему произведения.

…да будет нам позволено сказать… что иллюстрация к пушкинским произведениям должна стоять на высоте подлинно народного искусства. — Неожиданный, на первый взгляд, поворот автора от тонких материй поэзии к понятиям «народности» применительно к пушкинским иллюстрациям был не случайным. Оксенов хорошо понимал требования времени, которое диктовало упрощение культуры и ее приобщение к языку и запросам народного искусства. В этом смысле показательна статья С. Ромова «Художники и народное творчество», напечатанная еще летом 1936 г. в журнале «Тридцать дней» (№ 7) и посвященная выставке «Советская иллюстрация за Улет. 1931–1936» в Москве. Вчерашний парижский критик, в 20-е гг. идеолог русской авангардной группы «Удар» в Париже, Ромов здесь не был похож на самого себя. Он клянет книжную ксилографию, призывая «эту Америку закрыть», он ругает московских художников группы «13» («что внесли они в советскую графику, кроме легкомыслия и беспринципности?»), забыв, что еще недавно сам был среди ее первых защитников. Более доброжелателен он к Д. А. Шмаринову и Кукрыниксам. Но главное в другом, к обзору выставки в Музее изобразительных искусств он подверстывает выставку колхозной самодеятельности в парке культуры: «Это, пожалуй, самое отрадное явление, после многих выставок последнего времени. Тут все свежо и интересно». После этого уже не удивляет заключительная фраза статьи: «От единения и взаимодействия нашего профессионального и самодеятельного искусства зависит успех не только изобразительного, но и всех искусств нашей великой социалистической страны». Это было напечатано за четыре месяца до пушкинской беседы в «Литературном современнике», а буквально через несколько дней после нее, 15 ноября того же года, в «Правде» была опубликована статья П. М. Керженцева «Фальсификация народного прошлого» (о «Богатырях» Демьяна Бедного), за текстом которой стоял проект решения Политбюро ЦК ВКП(б) о снятии спектакля со сцены Московского камерного театра; один из пунктов решения указывал, что пьеса Д. Бедного «огульно чернит богатырей русского былинного эпоса…» (см.: Максименков Л. Сумбур вместо музыки. Сталинская культурная революция. 1936–1938. М., 1997. С. 221). Надо ли говорить, что это было событие, выходящее за рамки театральной жизни и наложившее свою печать и на пушкинский юбилей. В подобной атмосфере критик, точно чувствующий требования времени, и заговорил о «народности» и даже выдвинул такой, к счастью, не прижившийся, неологизм, как «народные иллюстрации». Но если Инн. Оксенов декларирует идею «народности» в достаточно риторической форме, то выступившие вслед за ним художник Е. Кибрик и этнограф Л. Динцес почти целиком посвятили свои речи этой теме.

Е. Кибрик. В поисках народности

Евгений Адольфович Кибрик (1906–1978) — художник-график. Учился в Одесском художественном институте (1922–1925) и во ВХУТЕИНе в Ленинграде (1925–1927). Входил в «Коллектив мастеров аналитического искусства — Школа П. Филонова», с которой публично порвал в 1930 г. Первые графические работы (рисунки в журнале «Юный пролетарий», иллюстрации к «Подпоручику Киже» Ю. Тынянова, 1930) выполнены в стиле филоновской школы. В 1932 г. в оформлении Кибрика издан роман Ю. Тынянова «Смерть Вазир-Мухтара», где на фронтисписе был помещен литографированный групповой портрет «А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, И. А. Крылов» (первый вариант — ксилография). Групповой портрет и три литографии к пушкинским сказкам экспонировались на выставке «А. С. Пушкин» (Казань, 1937). В середине 30-х гг. получил известность как иллюстратор «Кола Брюньона» Р. Роллана. Позднее иллюстрировал «Легенду об Уленшпигеле» Ш. де Костера (1938), «Тараса Бульбу» (1945) и «Портрет» (1979) Н. Гоголя, сборник «Героические былины» (1950) и др., а также «Бориса Годунова» А. С. Пушкина (1965). Автор книги «Работа и мысли художника» (М., 1984), в которую, однако, не вошла его статья об иллюстрациях к пушкинским сказкам.

Мне хотелось бы остановиться еще на одной особенности пушкинских сказок. Они… «сказки среди белого дня». — С этим поворотом от графических стилизаций на темы пушкинских сказок к «здоровому „фламандскому“ натурализму» (по определению Инн. Оксенова) связан и труднообъяснимый сейчас успех кибриковских иллюстраций в те годы. Эти иллюстрации оказались все же проходной работой для самого художника и не закрепились собственно в детской книге.