Пушкин на языке Ли Бая, или Перевод смыслов - [3]
海湾上有一棵绿橡树 – Google.translate: «На заливе растёт зелёный дуб». Яндекс. translate: «В бухте растёт зелёный дуб».
橡树上有一条金链子 – Google.translate: «На дубе золотая цепочка».
链子上有一只有学问的猫 – Google.translate: «На цепочке сидит учёный кот».
不分黑天白日转来转去 – Google.translate: «Повернитесь, несмотря на чёрное небо и белый день». Дословно: «Не разделяя чёрный день и белый день, оборачиваясь приходит, оборачиваясь уходит».
В общем, вы поняли.
И коли обычная литературная поэзия так кардинально меняется при переложении на другой язык, что уж говорить о сокровенных текстах духовных учений, чей смысл сложно уловим и современным носителями китайской культуры. Как можно перевести Конфуция? Лао-цзы? Но об этом позже.
Ли Бай на языке Пушкина
Пожалуй, самым выдающимся китайским поэтом является великий Ли Бай (李白), творивший целую тысячу лет назад. Будучи даосом, он отвергал конфуцианский догматизм и узость взглядов, направляя свой взор в сферу таинственного и необычайного.
Ниже мы рассмотрим известное произведение, написанное в удивительном «пятисложном» стиле, суть которого в том, что в каждой строчке автор вмещает смысл ровно в пять иероглифов. Ни больше ни меньше.
Основой русскоязычной поэзии является рифма – созвучные окончания слов в каждой строке. Китайская культура имеет несколько иной взгляд. Здесь прежде всего важна внутренняя «ритмика» текста.
Стоит сказать, что древние тексты (например, Дао Дэ цзин), написанные в стихах, часто не содержат знаков препинания. Пять тысяч иероглифов идут один за другим. И именно чувствование «внутреннего ритма» позволяет понять, где именно поставить запятую…
«Казнить нельзя помиловать».
Другой особенностью является особое отношение к количеству слов в строке. Русский поэт не обращает на это принципиального внимания, сколько предлогов, сколько существительных и т. д. Здесь же важно… пять иероглифов. Ни больше ни меньше. Некая завораживающая геометрическая симметрия текста, полностью теряемая в других языках.
Перевод автора (почти пословный):
Комментарий: Здесь в некоторой степени соблюдается правило «пятисловия» (五言), то есть по пять слов в строчке. Хотя, разумеется, это даже близко не передаёт ритмику оригинального китайского текста.
Другой перевод автора:
В переводе Ильи Ерошенкова оно же звучит так:
Перевод Леонида Сторча:
Перевод советского поэта Александра Гитовича:
Перевод Бoриса Мещерякова:
Перевод Юлиана Щуцкого, довоенного китаиста, автора «Антологии китайской лирики 7–9 вв.»:
Как можно заметить, сюжет везде похож. Но вот художественная форма необычайно разная. Как же так получается? Ведь такое простое стихотворение. Всего четыре строчки по пять иероглифов. И такие разные переложения на русский язык.
Дословный перевод каждого из двадцати этих иероглифов следующий:
床- «кровать».
前 – «перед».
明 – «ясная».
月 – «луна».
光 – «свет».
疑 – «кажется».
是 – «является».
地 – «земля». 上 – «на».
霜 – «иней».
舉 – «поднять».
頭 – «голову».
望 – «смотреть».
明 – «ясная».
月 – «луна».
低 – «опустить».
頭 – «голову».
思 – «думать о».
故 – «родные».
鄉 – «места».
А как бы это стихотворение перевели лично Вы, читатель?
Поэзия династии Тан
Далее автор приведёт несколько собственных переводов классической китайской поэзии.
Цзя Дао (賈島) – великий поэт династии Тан (779–843 гг.), также известный как «бессмертный Лан» (阆仙). В детстве ушёл в горный монастырь, где получил имя У-бень (无本, «отсутствие основа»).
Ван Бо (王勃) – один из четырёх корифеев начала танской династии (初唐四杰).
Юй У-лин (于武陵) – другой танский поэт.
