Пушкин и Пеле. Истории из спортивного закулисья - [33]

Шрифт
Интервал

* * *

Перед еврокубковым матчем с шотландским «Селтиком» в 1967 году Владимир Щегольков выбил большой палец на правой, «рабочей» ноге. Защитник даже бутсу не мог надеть. Но Виктор Терентьев, помощник Виктора Александровича Маслова, настаивал: «Будешь играть, и все! Ты – коммунист, не имеешь права отказываться». Тогда в команде Щегольков был единственным членом партии.

Врач Сергей Попов сделал футболисту три укола. Уколы Щегольков не переносил. Побелел. Вот-вот – обморок. Но что делать? Побрызгал на лицо холодной водой из-под крана и вышел на поле.

В той знаменитой игре Владимир Щегольков в одном из эпизодов выбил мяч из пустых ворот. Динамовцы победили 2:1. И Терентьев после встречи сказал Щеголькову: «Вот видишь, а ты не хотел играть. Да если бы не ты, мы бы не выиграли!»

II. Пушкин и Пеле

Асфальт на Женевском озере

Шамиль Тарпищев рассказывал, как однажды в Женеве во время банкета – было это еще в советские времена – принялись рассуждать на весьма актуальную тогда тему: будет атомная война или не будет? Кто-то из швейцарцев сказал: «Будет или не будет, нам все равно. Нам не страшно. Если будет, переживем. У нас такие бомбоубежища, что мы можем жить в них годами. Продукты, фильтры воздуха, запасы воды, конечно, – минимум на два года хватит». И тут оказавшийся на банкете (а банкет, как известно, дело серьезное) корреспондент одной из наших газет, аккредитованный в Швейцарии, выдал швейцарцу в ответ: «А ты представь себе: отсиделся ты в бомбоубежище, вышел через два года, а мы к тому времени твое Женевское озеро уже заасфальтировали». Швейцарец представил эту картинку и… заплакал. Он бы всласть посмеялся, если бы узнал, что огорчивший его советский корреспондент неделю потом, по свидетельству Тарпищева, сидел, как говорят спортсмены, «в мандраже» – боялся, что на него настучат, а получившее сигнал посольство отправит домой.

Два Березовских

Дело об отравлении Виктора Ющенко, будущего президента Украины, рассматривалось в Киеве годами. На каком-то этапе всерьез взялись за друга Ющенко Давида Жванию, с которым президент насмерть рассорился, а потому Жвания был включен в список подозреваемых и причастных к «российскому следу» – поисками этого «следа» в Киеве никогда, кажется, не переставали заниматься.

Однажды Виктор Степанович Черномырдин, в ту пору посол России в Украине, приехал в Москву и в неформальной обстановке встречался с журналистами. «Как чувствует себя Виктор Андреевич?» – поинтересовались у Черномырдина. «Нормально он себя чувствует, – ответил Виктор Степанович. – Я с ним выпивал недавно». – «Да нет, с отравлением как, с его последствиями?» – «А, с отравлением. Я Ющенко сказал: „Виктор Андреевич, это не наши. Наши, если травят, то до конца“.»

И вот после наезда на обанкротившегося грузина Жванию, которого хотели упечь в каталажку за участие в отравлении, в киевскую прокуратуру одного за другим стали вызывать его друзей и знакомых. В их число попали известные футболисты – Андрей Шевченко, Каха Каладзе, Андрей Гусин. Шевченко и Каладзе не стали баловать прокуратуру своим присутствием и из Милана, где жили и трудились на футбольной ниве (оба играли в «Милане», куда перебрались из киевского «Динамо»), конечно, не приехали. Гусин же, продолжавший играть в «Динамо», был под боком и к следователю отправился. Следователь оказался болельщиком, Гусина на поле видел, с удовольствием с украинской футбольной звездой пообщался. «Мужик нормальный попался, – вспоминал Гусин. – Но общение затянулось часов на шесть».

Следователь задал Гусину в конце беседы вопрос: «Знаете ли вы Березовского?» Гусин ответил: «Конечно, знаю». Следователь – по науке: «Где, когда и при каких обстоятельствах познакомились?» – «Он в воротах за сборную Армении стоял. Я ему даже два гола забил», – похвастался Гусин. «Да я у вас, – разочарованно протянул следователь, – не про этого Березовского спрашиваю…» – «А другого, извините, не знаю».

«Дурью не маюсь…»

За словом в карман Виктор Степанович Черномырдин никогда не лез. Одна только его реакция на события в американском Белом доме чего стоит: «Клинтона целый год долбали за его Монику. У нас таких через одного. Мы еще им поаплодируем. Но другое дело – Конституция. Написано: нельзя к Монике ходить – не ходи! А пошел – отвечай. Если не умеешь. И мы доживем. Я имею в виду Конституцию!»

Летом 1994 года Черномырдин побывал в Перми на нескольких крупных оборонных предприятиях. Завершала поездку встреча с прессой. Помимо вопросов по теме – о проблемах оборонщиков, – премьер-министра спросили о том, почему он выпадает из общего ряда российских руководителей, постоянно занимающихся спортом, в частности теннисом, причем делающих это публично, с непременной демонстрацией своих увлечений журналистам.

Черномырдин ответил: «Я свое уже отпрыгал. Сейчас мне не до прыжков. Поэтому я в эти разные игрушки не играю. Теннис? Не играл и сейчас уже не собираюсь! В проруби купаться? А в проруби – тем более. Дурью не маюсь».

«А форелька?..»

В советские времена, особенно в 50-е и 60-е годы, футбольные команды выезжали за границу – по линии своих ведомств: профсоюзов, министерства обороны, министерства внутренних дел – только в качестве поощрения. На тренировочные сборы за рубеж не ездили, все направлялись в южные края. В еврокубковых турнирах не участвовали – не было решения-разрешения ЦК КПСС по этому поводу.


Еще от автора Александр Аркадьевич Горбунов
Борис Аркадьев

В сборнике представлены очерк о выдающемся советском футбольном тренере Б. А. Аркадьеве, главы из его ставших библиографической редкостью книг «Тактика футбольной игры» и «Игра полузащитников», а также не потерявшие своей актуальности статьи Б. А. Аркадьева, публиковавшиеся в спортивной прессе. Безусловный интерес вызовут также воспоминания людей, близко знавших Б. А. Аркадьева, – тренеров, спортсменов, журналистов.Для широкого круга любителей футбола.


Анатолий Тарасов

С именем Анатолия Владимировича Тарасова (1918-1995) связана эпоха грандиозных побед хоккейной сборной СССР и хоккейного клуба ЦСКА в 1960-е — начале 1970-х годов. Первым из европейцев и первым тренером вообще он был принят в 1974 году в хоккейный Зал славы в Торонто — а это высшая честь в хоккейном мире, которой удостаивались немногие, особенно в те годы. В то же время едва ли найдется в истории отечественного спорта фигура более противоречивая и вызывающая столько споров и полярных суждений, как Тарасов.


Рекомендуем почитать
Хочется плюнуть в дуло «Авроры»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Публицистика (размышления о настоящем и будущем Украины)

В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.


Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…