Пушкин и Пеле. Истории из спортивного закулисья - [20]

Вопрос президента

Сразу после памятного поражения российской футбольной сборной – в Лиссабоне в отборочном матче чемпионата мира хозяева поля разгромили гостей 7:1 – президент страны Владимир Путин, находившийся где-то с визитом, позвонил тогдашнему спортивному министру Вячеславу Фетисову и поинтересовался: «Что произошло?»

Фетисов вопрос воспринял как прямое указание заменить Вячеслава Колоскова, четверть века возглавлявшего футбольное хозяйство страны.

По свидетельству Колоскова, все прекрасно понявшего, он встретился с Фетисовым, и они договорились о поэтапной – спокойной, без истерики и взаимных обвинений в прессе – процедуре отставки президента Российского футбольного союза. Друг друга Колосков и Фетисов знают давно. В конце 80-х годов, когда у Фетисова возникли проблемы с выездом за океан, куда его пригласили играть за один из клубов НХЛ, Колосков по мере возможностей помогал выдающемуся хоккеисту, попавшему в жернова системы.

Договоренность между Колосковым и Фетисовым так и осталась на словах. Когда Колосков отправился на лечение за рубеж, Фетисов по всем телеканалам объявил о том, что дни Вячеслава Колоскова на посту футбольного руководителя сочтены. Президент РФС, много чего на своем веку повидавший, вступил в борьбу. Сделал он это, конечно же, напрасно. Вопроса «Что произошло?» никто не отменял. Борьба Колоскова быстро закончилась после того, как он побывал сначала в кабинете у Дмитрия Медведева, возглавлявшего тогда администрацию президента России, а потом в кабинете медведевского зама – Владислава Суркова. Оба визита заметно приблизили отставку Колоскова. Он хотел, чтобы его преемником стал генеральный директор РФС Александр Тукманов, выдвинувший свою кандидатуру и проводивший активную предвыборную кампанию, однако Тукманова за день до выборной конференции РФС пригласили к тому же Суркову, и он – что уж ему там такого страшного наговорили? – моментально объявил, что снимает свою кандидатуру.

Друзья предупредили Колоскова, что его кабинет на Лужнецкой прослушивается. Вячеслав Иванович решил проверить. Собрал бюро исполкома и произнес «крамольную», как он ее назвал, речь. Так, мол, и так, сказал, хочу затянуть вопрос с конференцией и вообще предполагаю, что победа ставленника власти на ней (а имя ставленника к тому времени было объявлено – Виталий Мутко) – совсем не очевидный факт.

Утром следующего дня еще до прихода Колоскова на работу РФС захватили крепкие ребята с автоматами и в масках. С ними приехали телевизионщики. «Гости» без объяснений причин своего появления на территории общественной организации ворвались в кабинеты Тукманова и Колоскова, арестовали всю документацию, опечатали сейфы, забрали телефонные книжки и ежедневники. Больше всего Колосков сожалеет об исчезновении записной книжки, в которой он вел записи бесед с Фетисовым, Медведевым и Сурковым, – ее так и не вернули.

Волейбольный диссидент

Советский бойкот Олимпиады 1984 года в Лос-Анджелесе был обставлен коммунистическим государством таким образом, будто решение принимали все спортсмены-олимпийцы, не желавшие подвергать риску свое здоровье и жизнь. Они, дескать, полностью и безоговорочно поддержали Национальный олимпийский комитет, от имени которого и сообщалось о бойкоте Игр. На самом же деле решение принималось членами Политбюро ЦК КПСС, а предложение на сей счет было сделано председателем Госкомспорта Маратом Грамовым, боявшимся проиграть Олимпиаду в общекомандном зачете.

«Предатели! За кресла свои дрожите, козлы!..» – далеко не все определения волейболистов сборной СССР, которых объявление о бойкоте застало в Харькове во время товарищеских матчей с американцами, подлежат печати. Взрослые парни, лидеры мирового волейбола, четыре года после Москвы-80 каждодневно готовившиеся к последней в своей спортивной жизни Олимпиаде, плакали, проклиная тех, кто растоптал их жизнь, испоганил их труд, наплевал на их мечту.

Программа «Время» – главная советская телевизионная программа – обратилась к тренеру волейбольной сборной Вячеславу Платонову с просьбой дать интервью, в котором он должен был поддержать решение о бойкоте Лос-Анджелеса. Платонов отказался, а потом, на совещании в Госкомспорте и во время беседы в одном из кабинетов ЦК КПСС, открыто заявил, что бойкот Олимпиады – ошибочное решение. Оно навредило своим собственным спортсменам.

«Много позже, во время перестройки, – написал биограф Платонова Владимир Федоров, – один из еженедельников назвал тренера „волейбольным диссидентом“ и все его последующие злоключения связал с активным протестом против бойкота Олимпийских игр 1984 года».

С больной головы…

Пока спортсмены выкладывались на тренировках и боролись за места в олимпийской команде, ЦК КПСС решил отомстить американцам за бойкот Олимпиады-80. В мае 1984 года на совещании представителей братских партий социалистических стран выступил Марат Грамов, возглавлявший Спорткомитет СССР и пребывавший в статусе кандидата в члены ЦК КПСС, и сказал, что «ЦК КПСС счел нецелесообразным участие советских спортсменов в летних Олимпийских играх 1984 года в Лос-Анджелесе».