Пушкин и Пеле. Истории из спортивного закулисья - [16]

Сегодняшним футболистам поступок Нетто и его партнеров не понять. Они готовы повторять иные «подвиги», в частности, Марадоны и Тьерри Анри, и радоваться собственной нечестности.

Пайчадзе и Ленин

В советские времена руководителей футбольных Федераций в союзных республиках старались назначать. Формально, конечно, – выбирать, потому что, согласно правилам ФИФА, Федерации футбола – организации общественные и в их дела не имеет право вмешиваться государство. Но в СССР президентов Федераций повсеместно назначали, и ФИФА делала вид, будто не замечала этого.

Назначили обычно людей, за футбольными кулисами считавшихся «свадебными генералами», – они ничего, по сути, не решали, поскольку по-настоящему спортивными процессами руководили главы соответствующих отделов и управлений Спорткомитетов – союзного и республиканского.

Но, случалось, Федерации возглавляли, правда, недолго, и сильные личности. Такой был, например, генерал Джинчерадзе, «поставленный» на Федерацию футбола Грузии. Партийные и государственные начальники авторитетами для него не были. Он разговаривал с ними, как, впрочем, и со всеми, с кем сводила его жизнь, жестко. Бесцеремонность Джинчерадзе, однако, какое-то время терпели, потому что в футбольных кругах Грузии к нему относились с нескрываемым уважением.

Однажды, когда тбилисское «Динамо» крайне неудачно выступало в чемпионате Советского Союза, Джинчерадзе был вызван «на ковер» в ЦК Компартии Грузии, и какой-то отвечавший за развитие спорта в республике завотделом, даже не предложив генералу сесть, стал шуметь: «У нас в Грузии столько детско-юношеских футбольных школ, а вы до сих пор ни одного Пайчадзе в них не воспитали!» Ответил Джинчерадзе моментально: «А у вас на каждом углу партийные школы, а вы ни одного Ленина не подготовили!»

Ночной звонок

Ночью Борису Борисовичу Котельникову, главному редактору газеты «Советский спорт», позвонили в редакцию. Женский голос сообщил: «Борис Борисович, сейчас с вами будет говорить Аполлонов». Генерал-полковник Аполлонов был назначен на пост главы Комитета по делам физической культуры и спорта при Совете министров СССР по рекомендации Лаврентия Берии – с должности заместителя министра внутренних дел. Вообще, биография Аполлонова – особая песня, в ней много чего интересного, но здесь – не об этом.

– В газете пишете сегодня об игре «Динамо» – «Торпедо»? – поинтересовался Аполлонов у Котельникова.

– Конечно, Аркадий Николаевич!

– Ничего не давайте.

– ???

– Вы меня поняли? – сталь в голосе.

– Нет, не понял. Это невозможно. О других играх сообщаем, а о сегодняшней…

– Вот о других и сообщайте, а об этой промолчите. Это мой приказ.

– Прошу его отменить. И сейчас же.

– А что будет, если не отменю?

– Заметку об игре я напечатаю, но завтра буду вынужден сообщить о вашем самоуправстве в ЦК.

Информацию о матче, в котором победили торпедовцы, «Советский спорт» напечатал. Она шла первой в футбольной подборке. Но ночной звонок покоя не давал. Котельников вызвал автора заметки Бориса Косвинцева.

– Скажите, Боря, ЧП на матче не было?

– Нет.

– Драк? Сомнительных голов?

– Да нет, игра прошла абсолютно нормально.

– А кто сидел в центральной ложе?

– Один Берия.

Все встало на свои места. Как выяснилось позже, после окончания матча Берия подозвал свою свиту и в сердцах бросил: «Мне стыдно будет завтра читать в газетах об этой позорной игре». До сведения Аполлонова эта реплика была доведена мгновенно. И уж в «своей»-то газете он решил «этого позора» не допустить.

«Запах дыни»

И что за тридцать с лишним лет изменилось?

В феврале 1983 года коллегия Спорткомитета СССР во главе с Маратом Владимировичем Грамовым обсуждала публикацию в газете «Советский спорт» заметок знаменитой советской гимнастки Нелли Ким. Заметки, напечатанные в нескольких номерах, назывались «Запах дыни».

Члены коллегии признали публикацию «порочной», «идейно у щербной», установив при проверке, что сама Ким ничего не писала, а всего лишь наговаривала текст на диктофон, предназначенной для печати версии будто бы не видела, но настаивала в разговоре с журналистом, чтобы тот непременно убрал из материала ее личные суждения.

Что же стало причиной для заседания коллегии?

Ким поведала о том, что ей длительное время не давали в родном Чимкенте давно причитавшуюся выдающейся спортсменке трехкомнатную квартиру, но как только прослышали о предстоявшем приезде в город съемочной группы американского телевидения, задумавшей сделать фильм о Нелли Ким, хорошо в Америке, без ума сходившей от гимнастики вообще и от гимнастических звезд в частности, известной, квартира для чемпионки моментально нашлась. Даже дефицитную мебель власти помогли раздобыть. А заодно за короткий срок отремонтировали спортивную школу, в которой Ким тренировала юных спортсменок, – чтобы не выглядел зал на телекартинке убогим.

«„Запах дыни“ – так называлась книга, которую в 1982 году мы написали вместе с нашей знаменитой гимнасткой Нелли Ким, – вспоминает разгоревшийся скандал один из лучших журналистов „Советского спорта“ той поры Владимир Голубев. – Я сделал литературную запись. Копия рукописи, которая лежала в издательстве „Молодая гвардия“, попала к тогдашнему главному редактору „Советского спорта“ Борису Мокроусову, присланному из „Комсомольской правды“ для усиления в газеты. Он принял решение опубликовать некоторые главы. Но все закончилось после второй публикации, в которой был описан эпизод приезда в Чимкент, родной город Ким, американской съемочной группы, решившей снять документальный фильм о знаменитой гимнастке. „После того как об этом узнали власти Узбекистана, мне тут же была выделена благоустроенная двухкомнатная квартира, – написала в книге Ким, а газета перепечатала. – Срочно отремонтировали спортивную школу, в которой я начинала спортивный путь. Была бы необходимость, и травку подкрасили бы зеленой краской…“ Бомба взорвалась на следующий день после публикации. Разборки начались на уровне ЦК КПСС. Фраза о траве была признана идеологически вредной. Мокроусов стал первым главным редактором „Советского спорта“, которому влепили строгий выговор по партийной линии. Я получил аналогичный выговор, из старшего корреспондента меня перевели в корреспонденты, а самое главное, лишили гонорара за эти публикации».