Пушкин и финансы - [20]

Прежде всего отметим, что Пушкин пытался получить дополнительный кредит под своих уже заложенных крестьян – по 50 руб. за душу, и в принципе это соответствовало действующим правилам. Но для этого требовалось, чтобы у его крестьян было достаточно земли – не менее 5 десятин на душу. Оказалось, что земли у пушкинских крестьян недостаточно, поскольку основная территория Кистеневки – земля, вместе с другими кистеневскими крестьянами, – уже была заложена Сергеем Львовичем. Дополнительный кредит под своих крестьян Пушкину получить не удалось. Этот сюжет достаточно подробно описан С. В. Березкиной [209].

Зато Пушкин смог оформить кредит под еще не заложенных отцовских крестьян. 19 июля 1834 г. при залоге 74 душ Сергеем Львовичем было получено 13 242 руб.[210] Формально, при официальном размере кредита в 200 руб. за душу, общая сумма составила бы 14800 руб., но у Сергея Львовича были долги по ипотеке, и соответствующая сумма долга была вычтена из суммы нового кредита.

К 1834 г. число принадлежащих Пушкину мужчин в Кистеневке, по сравнению с 1831 г., увеличилось, и по новой переписи их числилось уже 226 человек[211]. 2 мая 1834 г. Калашников посоветовал Пушкину заложить этих крестьян, поскольку все равно нужно было заниматься закладом 74 крестьян Сергея Львовича [212]. Действительно, оформлять в залог 100 или 74 человека– разница невелика. И дополнительные доходы – 26 душ × 200 руб. = 6200 руб. – были бы для Пушкина совсем не лишними. Но, по неизвестным причинам, Пушкин этому совету не последовал. То, что Сергей Львович кредитовался в Петербургской Сохранной казне, а Пушкин – в Московской, вряд ли существенно увеличило бы административные издержки.

Сохранная казна длительное время не обращала внимания на то, что Пушкин не платил по кредиту, что свидетельствовало о низкой эффективности ее работы. По уставу Сохранной казны, при отсутствии своевременного платежа заемщику предоставлялся льготный период в 4 месяца– «на исправление». Если заемщик за это время вносил хотя бы треть от нужной суммы, ему давалось дополнительно 4 месяца, а при внесении еще одной трети суммы – еще 4 месяца на уплату всего оставшегося долга. При невыполнении хотя бы одного из этих условий заемщику должно было поступать требование о немедленной уплате всего долга, а в случае неуплаты заложенное имение поступало в управление Опекунского совета[213]. Схема вполне логичная и достаточно лояльная по отношению к заемщикам.

Пушкин получил кредит в феврале 1831 г., и первый платеж в сумме 2400 руб. должен был совершить через год. Он не заплатил ни в феврале 1832 г., ни по прошествии 4 месяцев – в июне. В июле 1832 г. Кистеневка (точнее, ее пушкинская часть)[214] должна была быть описана и передана в Опекунский совет для последующей продажи с торгов. Однако первый тревожный сигнал поступил только осенью 1834 г. Сергачский земский суд 15 октября 1834 г. потребовал от дворянского заседателя Трескина, чтобы тот за две недели провел опись Кистеневки[215]. В этот день Пеньковский сообщил Пушкину, что в Кистеневке «все благополучно»[216], но уже 30 октября он писал об угрозе описи имения. 10 ноября Пушкин ответил, что долг (речь шла о 7200 руб.) оплатит сам, «а из доходов Болдина не должно тратить ни копейки» [217].

Пушкин платеж не произвел, и Пеньковский стал действовать самостоятельно. 15 января 1835 г. он сообщил Пушкину, «уже в Губер[нское] Правление и в Земский Суд чиновникам отдал 200 руб., дабы не приступали к описи имения, еслибы в свое время уплачивать, тогда [бы] небыло бы хлопот и лишних расходов»[218]. Из письма Пеньковского Пушкину от 19 февраля 1835 г. известно, что еще 27 января Пушкин поручил ему добиться отсрочки в платеже 7200 руб. на 4 месяца[219]. После трех лет просрочки и при полном отсутствии платежей добиваться еще 4 месяцев отсрочки – эта задача была невыполнима. Пеньковскому, конечно, отказали, и он, понимая, что Кистеневку вот-вот отнимут, без разрешения Пушкина произвел требуемый платеж 7200 руб. При этом Пеньковский частично использовал пушкинские деньги, а 4920 руб. взял из болдинских доходов Сергея Львовича. Об этом он написал Пушкину 9 апреля 1835 г., добавив, что он и так добился отсрочки на 5 месяцев[220] и что «заседателя Сергачского Зем[ского] Суда отдано под суд за не исполнений описи Вашего имения»[221].

Комментируя эту ситуацию, Березкина делает правильный вывод: «Деньги за Кистенево, взятые из доходов Сергея Львовича, не были возмещены сыном, и это, по сути дела, было вознаграждение за управление нижегородскими имениями»[222]. По ее словам, Щеголев, считавший, что «с момента вступления в управление имением для себя лично Пушкин не пользовался крепостными доходами»[223], допустил ошибку[224].

Итак, угроза описи Кистеневского имения отступила. На какую сумму платеж в 7200 руб. уменьшил долг Пушкина? Формально это была как раз та оплата, которую он и должен был производить – по 2400 руб. за три года (1832, 1833 и 1834 гг.), и тогда уменьшение основного долга можно было бы вычислить по приведенной выше таблице. Но на самом деле платеж был внесен с запозданием на три года, поэтому сначала была засчитана просрочка в 366 руб., затем– уплата процентов в сумме 5939 руб.