Пушкин и финансы - [168]

13 апреля на имя графа Виельгорского пришел следующий ответ от Пещурова: «на письмо вашего сиятельства от 31 марта, имею честь ответствовать, что Санктпетербургской дворянской опеки касательно описи имения покойного Александра Сергеевича Пушкина никакого сведения я не имею и г. губернский прокурор не получил также ничего от г. министра юстиции. – Я знаю только, что небольшое родовое имение матери Пушкина, урожденной Ганнибал, сельцо Михайловское находится в Опочецком уезде близь Святогорского монастыря, но до сих пор ни о каком распоряжении и кому оно после смерти матери его досталось – мне не известно. – Что касается до живописца для снятия вида с могилы Пушкина и с домика, где живал он в сельце Михайловском, то я постараюсь найти такового и не премину вас уведомить, но сие надобно будет исполнить не прежде, как летом, ибо вид будет несравненно приятнее».

Затем дело замерло надолго. Опекуны не торопились, власти не спешили, и через год, 31 марта 1838 г., граф Г.А.Строганов обратился вновь к Пещурову. Пещуров ответил 19 апреля. Повторяя в этом письме почти буквально содержание своего письма к Виельгорскому, губернатор прибавлял: «Дело сие и ныне в таком же положении, и как я, так и губернский прокурор, до сих пор об учинении описи имения Пушкина ни от кого ничего не получили. Отец покойного Пушкина Сергей Львович вызвался принять на себя обязанность опекуна по сему имению, о чем писано было к исправляющему должность Опочецкого предводителя дворянства, но кончено ли сие дело, мне неизвестно, и потому я затребовал от дворянской опеки сведений, по получению коих немедленно буду иметь честь уведомить ваше сиятельство.

Что касается до снятия видов могилы Пушкина и домика в сельце Михайловском, то виды сии готовы и были еще прошедшим летом, и я посылал занимавшегося оными Псковского губернского землемера Иванова к графу Виельгорскому, который, как сказывал мне г. Иванов, одобрил их. Один экземпляр сих видов при сем имею честь представить»[1049].

Вдогонку своему письму Пещуров 29 апреля (№ 2441) отправил в Опеку подлинное отношение Опочецкого предводителя дворянства от 25 апреля 1838 г. (№ 71) о сделанном распоряжении к описанию имения. Предводитель оправдывал Опочецкую опеку в медлительности: «Опочецкая опека, получив в 1837 году уведомление С.-Петербургской опеки, 22 марта того же года заключила: сообщение, записав, хранить в наряде, и когда явятся опекуны или их поверенные, то учинить должное исполнение, – но как по сие время никто из опекунов и поверенных их не явился, то опись имению произведена не была. По предложению же моему 13 апреля сего года дабы имение не оставалось в неизвестности, а потому предписано Земскому суду учинить опись всему имению при двух благородных свидетелях и доставить в С.-Петербургскую дворянскую опеку».

19 мая 1838 г. опочецкий земский исправник Васильев выполнил распоряжение Опочецкой опеки. При дворянском заседателе Куделине, уездном стряпчем Пастуховском и двух благородных свидетелях и при Сергее Львовиче Пушкине учинил Васюков опись имения Н. О. Пушкиной, описал дом, мебель, столовый прибор, флигеля, службы, наличный хлеб, крестьян и дворовых (налицо оказалось 71 душа мужского пола и 98 женского) и рекрутскую квитанцию. Опись была составлена, но Опека ее не получила, и через год без малого начала ее разыскивать. Псковский губернатор 18 мая 1839 г. уведомил графа Строганова, что «Опочецкая дворянская опека давно уже кончила опись имения покойного Александра Сергеевича Пушкина, и один экземпляр оной оставлен у опекуна родителя его Сергея Львовича Пушкина, а другой препровожден в С.-Петербургскую дворянскую опеку от 30 мая 1838 года за № 38-м».

Опекуны запросили С.-Петербургскую дворянскую опеку, и только в ответ на этот запрос получили опись села Михайловского[1050].

II

С движимым имуществом Пушкина опекуны справились легко. Уже 27 июня 1837 г. (№ 32) они могли представить в Опеку следующее любопытное донесение:

Во исполнение указа С.-Петербургской дворянской Опеки от 11 минувшего февраля, опекуны, назначенные над детьми и имуществом покойного Пушкина, приступив к произведению описи находящемуся здесь в С.-Петербурге недвижимому имуществу в присутствии двух посторонних свидетелей, а именно: князе П. А. Вяземском и коллежском асессоре Павлине Атрешкове и при назначенном для того опекою заседателей оной г. Федорове нашли:

1-е, что к открытию недвижимого имущества умершего Пушкина имеет быть производима особая переписка с относительными местами и лицами; 2-е, что все движимое имущество, найденное на квартире покойного Пушкина, состояло из домашних весьма малоценных и повседневно в хозяйстве употребляемых вещей и платья, – предоставлены употреблению первые его семейству, а вторые розданы вдовою служителям; 3-е, что оставшиеся в рукописях бумаги покойного получили ныне особое назначение; 4-е, что оказавшейся в квартире Пушкина библиотеке составлена особая подробная опись и 5-е, что сверх того из собственных печатных сочинений покойного оказалось 109 экземпляров журнала «Современник», каждый в 4-х частях и 1775-ть экземпляров истории Пугачевского бунта в 2-х частях.