Пурпурные крылья - [2]

— И буду бежать от нее, словно она воплощение желтой лихорадки. Прощай, дедушка.

* * *

Бакр видел, что его внук хоронит свои чувства глубоко внутри себя. Он убегал, но Бакр не позволит ему уйти далеко.

Алек перемещался быстрее, чем мог уловить человеческий глаз, но Бакр, несмотря на то, что был старцем с проблесками седины в длинных волнистых волосах, все еще был способен его догнать. Сейчас они находились во Французском квартале [4], который изобиловал красивыми проститутками. И у него упало сердце, когда он понял, что собирается сделать Алек.

Бакр пошел, а не побежал. Его старые кости устали. Он ощущал мысли молодого человека. Он был близок. Бакр быстрым взглядом окинул кирпичные здания с замысловатыми балконами из кованого железа. Вдоль улицы выстроились здания из красного кирпича и дома, окрашенные в насыщенные пастельные тона.

Бакр нашел его. Алек разговаривал с молодой мулаткой, у которой была светлая кожа, высокие скулы, темно-карие глаза, окаймленные длинными ресницами, и копна темных волнистых волос. Она слишком сильно была похожа на Констанс.

Бакр послал гипнотическое внушение всем, кто поддавался его воздействию. Он не хотел быть замеченным. Он хотел остаться в тишине и покое, чтобы слушать и наблюдать за Алеком.

Он узнавал в нем себя: гипнотические зеленые глаза, огромный рост и могучие плечи, чью мужскую силу скрывал лишь сюртук. Густые, волнистые темные волосы, которые пробуждали у женщин желание пробежаться пальцами сквозь них, если это позволяли правила приличия. И бесспорная потребность потерять себя и позабыть, что ты бессмертен.

Если бы он захотел, то мог бы направить эту власть на любую женщину, которую пожелал, и истребить весь Новый Орлеан ради того, чтобы предать забвению Констанс. Но женщина, похожая на Констанс, — это что-то новенькое. Руки проститутки похотливо оглаживали его жилет, спускаясь все ниже и замешкавшись рядом с промежностью. Нет! Не накануне похорон Констанс.

— Алек?

Голова Алека поднялась, и он с презрением взглянул на деда багровыми глазами. Он огрызнулся, показав клыки. Бакр не обратил на это внимания. Нрав Алека уже был легендой, но он его не боялся. Он знал, что скрывается за гневом, — страх: печальный молодой человек боялся вновь полюбить. Бакр заплатил проститутке три шиллинга и велел ей забыть об увиденном. Он утянул своего внука в доки.

Алек вырвался из мертвой хватки деда.

— Эту одержимость необходимо остановить. Я знаю, ты любил ее. Мы все любили, но ее нет с нами. Все, что тебе нужно сделать, сынок, это найти ее.

Алек поправил воротник сюртука и надел цилиндр.

— И когда я это сделаю, Раду будет возвращен. Скажи мне, дедушка, а ты бы захотел так жить?

Молчание Бакра все сказало за него.

* * *

Он молчал более столетия, в результате чего Алек не раз переживал чувства вины и страха в своих воспоминаниях. Даже смерть деда не смогла вытеснить это особое воспоминание из его памяти.

Алек резко вырвался из своих воспоминаний от стука в дверь. Он вздохнул, заглушив поток ругательств вздохом. Коротко бросив: «Подождите», он натянул бумазейное белье. Открыв дверь, он увидел стоящего за ней Горацио.

— Откуда ты узнал, где меня найти?

— Луиза сказала, где ты, — произнес он, улыбаясь. Его гренадерские усы вызывали у Алека улыбку всякий раз, когда он его видел.

— Она в порядке? Ей нужна моя помощь? — Иногда он забывался. Луизе не нужна его помощь. Она уже не была маленькой «сестренкой», которую он много лет назад нашел в лесу. — Прошу прощения, Горацио.

Его лощеное лицо расплылось в улыбке.

— Все нормально. У меня для тебя новости.

Алек ждал. Он смотрел, как Горацио снимает перчатки и шляпу и расстегивает жакет. У него была невыносимая привычка, как можно дольше мучить неведением и оттягивать момент истины. В прошлом Алек находил это забавным, но сейчас это его раздражало. Какие новости он собирался ему рассказать, что они не могли подождать до его возвращения?

— Я нашел твою подругу сердца, — сказал Горацио.

— Ты что?..

— Я нашел твою подругу сердца. Она живет в Бруклине, в штате Нью-Йорк, около Проспект-парка [5].

Алек вцепился в спинку стула мертвой хваткой.

— Я не искал ее. А как ты узнал?

— Мне рассказала Луиза. Ей ненавистно видеть тебя таким унылым. — Он одарил Алека улыбочкой а-ля «я-славный-мальчуган». — А когда Луиза грустит, мы не занимаемся сексом. Поэтому, понимаешь ли, я был вынужден помочь. — С его лица исчезло легкомысленное выражение. — Ну, а если серьезно: я сожалею о твоем дедушке. Я любил его, и он любил Луизу.

— Спасибо, Горацио. — Алек все еще был растерян и был не в состоянии осознать всю значимость новости. — Но как же ты ее нашел?

— Случайно. Она работает в офисе окружного прокурора Манхэттена, что-то связанное с пострадавшими женщинами. Я копнул глубже и выяснил побольше информации о ней. У меня даже есть фотография.

Стул, за который он держался словно за спасительный круг, громко треснул. Горацио подскочил. Алек ошеломленно опустил глаза — дерево, разлетевшись на куски, усеяло обломками стол, стоящий рядом со стулом, и пол. Должен ли я ухватиться за шанс увидеть ее, или мне следует оставить ее в покое?