Пургаторий - [20]

Глава шестая. Келвин

Давайте начистоту: мы должны были умереть в своей самой первой битве, но мы выжили только благодаря нашим сверхспособностям; каждая последующая битва становилась всё тяжелее и тяжелее. Удивительным было ещё то, что инопланетные трупы с предыдущего сражения куда-то исчезали, несмотря на то, что следующее сражение происходило в том же самом месте — на объекте «Грязь»; кто-то определённо прибирался на этом поле.

Я наконец-то начал осознавать, что происходит во время битвы. Я начал полностью сосредотачиваться на своих задачах. Задач, на самом деле, было немного, учитывая, что девяносто процентов времени весь наш отряд отсиживался в окопе. Я тоже стал отсиживаться в окопе, дабы не нарваться опять на что-нибудь; хотя, я понимал, что мне ничто не может навредить.

Почти все сидели на своём месте, кроме Бильге, которая постоянно бегала туда-сюда как угорелая; и да — она действительно делала очень солидное количество фрагов; в смысле, бо́льшую часть врагов уничтожала именно она. Я боюсь представить, сколько ей приходилось учитывать случаев; ведь если она говорит правду насчёт своей способности — это значит, что каждый раз я вижу её финальную победную попытку.

Она выглядела невероятно напряжённой; мне было её ужасно жаль. В принципе, ей и не нужно спасать абсолютно всех — лишь защитить достаточно бойцов, чтобы мы одержали победу; но самое главное — не допустить смерти Дуанте, нашего воскресителя; однако, как я понял, он тоже способен о себе позаботиться.

Иногда, под конец битвы, я вылезал из окопа и выходил в открытый бой; первые несколько ранений причиняли огромную боль, а затем я переставал что-либо чувствовать; мои раны быстро заживали после битвы и даже во время неё. Бильге же, в свою очередь, ранений практически не получала, но сколько ей пришлось перетерпеть ранений в предыдущих попытках — известно только ей одной.

Воевали мы, однако, не только против крыс-гуманоидов. На вторую битву против нас были тигры-гуманоиды, на третью — носороги-гуманоиды, на четвёртую — медведи-гуманоиды; противники становились крепче, а наше снаряжение становилось всё менее актуальным и более бесполезным. Враги всё чаще проникали к нам в окопы и рвали на куски бойцов отряда. Неужели это очередное испытание? Может, мы всё ещё в симуляции? Откуда здесь земные животные? Никто из нас не знал.

Несмотря на то, что битвы становились тяжелее, нам очень помогало то, что Дуанте время от времени воскрешал членов отряда прямо во время битвы; теперь, когда куратора с нами не было, он не стеснялся пользоваться этой своей способностью.

И такова была наша рутина: битва заканчивалась, Дуанте воскрешал усопших товарищей, мы с Бильге шли на разведку в пещеры, а затем вновь встречались с остальными, летели обратно в казарму, мылись, ужинали, спали, с утра завтракали и снова в бой. Иногда мы сначала ужинали, а потом мылись — каждый сам решает, как хочет.

Сейчас как раз был конец четвёртой битвы; честно говоря, я уже растерял тот самый энтузиазм, что был у меня в начале. Я действительно не так себе представлял пребывание здесь; всё это начало казаться абсолютно бессмысленным и не имеющим конца.

— Напомни, зачем мы продолжаем это делать? — спросил я у Бильге, уже после четвёртой битвы.

— Хочешь сбежать? — спросила она.

«Вот это было резко», — подумал я.

— Ну, так, не знаю. — Я пожал плечами. — Мне плевать.

— Сейчас нас опять отправят в разведку — мы можем использовать этот шанс, чтобы дезертировать.

Неужели она это серьёзно? Если мы дезертируем — нас убьёт Рен, когда поймает. С другой стороны, у нас есть сверхспособности — это наш шанс выкрутиться; если, конечно, как я уже говорил, наши способности — это не секретная правительственная разработка.

— Ты точно хочешь это сделать? — спросил я.

— Да, определённо, я уже не могу, — устало ответила Бильге. — Меня просто заебало тут сражаться.

— И что, мы потом будем жить на этой планете?

— Всяко лучше, чем бесконечно воевать. Не факт, что нас потом после службы освободят — никто из отправленных рабов никогда не выживал здесь, судя по всему.

— Ты считаешь, что нами хотели пожертвовать в первой же битве?

— Это очень вероятно.

«А ведь верно, — подумал я, — если нами хотели пожертвовать, то какое им до нас дело?».

— Значит, мы валим? — спросил я. — Одни?

— А что?

— Мы не возьмём с собой остальных?

— Ты хочешь у них спросить?

— У одного человека — я ему доверяю. Он нас не сдаст.

— Кто?

— Наш воскреситель — Дуанте.

— Этот взрослый ботаник? Ты и вправду ему доверяешь?

— Я с ним почти не общался с турнира, но знаю, что он не стукач. Просто чувствую.

— Тогда валяй — поговори с ним.

Я подошёл к Дуанте, который как раз закончил воскрешать погибших товарищей.

— Эй, Дуанте!

— О, Келвин! Наконец-то решил поговорить? Как тебе тут воюется? Тяжело? — весело спрашивал Дуанте с такой интонацией, будто мы тут просто дрова колем.

— Слушай, я не могу больше, — сказал я ему. — Я хочу свалить отсюда.

— Значит, ты нас бросаешь? — Дуанте явно расстроился. — Ну, что ж, хотя бы твоя подруга с нами останется. Погуляешь, подумаешь, потом вернёшься — я замолвлю Рену за тебя словечко.