Пурга - [46]

— И что думаешь?

— Не знаю, Александрыч. Это не бродяга, не блатной. За блатного я бы знал. Новобранец… Братва нервничает, как бы ваши под это дело беспредел не задумали. Кое-кто чемоданы в Пицунду пакует — переждать.

— Не волнуйся, не задумаем… Сигаретой угостишь?

— Положительные герои не курят. Запретили.

— Да какой я положительный? Положительные нынче только в телевизоре. Да в «Единой России».

Они закурили, потрепались о погоде, болячках и событиях культурной жизни.

— Прикинь, Александрыч, я на вокзале чемоданчик подобрал — обронил кто-то. Хотел хозяину вернуть, да не нашел. Там барахлишко тряпичное и коробка с дисками. Сериал. «Остаться в живых», слышал, может? Я посмотрел пару серий и подсел на эту заразу! Чушь собачья, но интересно. Аж самому захотелось на какой-нибудь остров забуриться! Доктору Джеку подражать начал. Прям как на иглу сел. Не знаю, что и делать.

— Не смотри сериал «Декстер»… Ты, стало быть, еще на вокзале?

— Ну мы ж с тобой договорились… А место там не хуже…

О пистолете Забава не заикнулся, значит, информация в народ еще не просочилась.

Вернувшись в отдел, подполковник созвал экстренное совещание, на котором зачитал приказ о введении усиленного режима службы и поголовной дактилоскопии. Народ пороптал, но открыто никто не возмутился. Ничего не поделать — террористам помогают все, даже менты. Время лихое. Это вам не потешные девяностые…

Вечером того же дня о проделанной работе доложил Китаев.

— Потерпевшая в себя пришла, но ничего интересного не рассказала. Шла с остановки, потом удар по голове, провал в памяти. Перед провалом почувствовала аромат ванили.

— Сама кто по жизни?

— Обычная продавщица в минимаркете. Врагов нет, никого не подозревает.

— Если у человека нет врагов, это уже вызывает подозрения. Что-нибудь пропало?

— Только девственность. Вещи гада не интересуют… Я сгонял на нашу кондитерскую фабрику, они имеют дело с ванилью. Взял полный список трудового коллектива. Девушек фабричных, стариков и детей исключил. Реально осталось шестнадцать человек. Потом заскочил в обувной, показал след.

— И что? Опознали?

— Да, — оперативник достал из пакета и поставил на стол пару новых кроссовок, — изготавливаются в Китае по лицензии питерского завода резиново-технических изделий. Распространяются по всему СНГ. Но не исключено, на маньяке подделка. Закос под фирму.

— Нам-то не все ли равно?

— Как сотрудникам органов — без разницы, а как сыновьям великой страны — приятно.

— Ты что, купил их, сынок?

— Еще не хватало… Сами подарили, без намеков. Пригодятся… Теперь остается посмотреть, кто из работяг ходит в таких же.

— Если человек с фабрики.

— А откуда ж еще?.. Не из крематория же…

— Ступай…

Утром эксперт-криминалист доложил, что личный состав полностью дактилоскопирован, и через три-четыре дня он будет знать, чей отпечаток остался на тамагочи.

Оставалось только дождаться.

А спустя час позвонил Шурупов и предложил где-нибудь посидеть за бутылочкой кальвадоса.

* * *

Парк, настоящее время

В потусторонним мире, заполненном приятными воспоминаниями, Евгений Александрович пробыл всего полминуты, не больше. Там было тепло, сухо и уютно, хотелось остаться подольше, но инстинкт выживания вернул его на грешную холодную землю-мать-перемать. Первым вернулось обоняние — Никифоров уловил сладкий аромат ванили. Следом включился вестибулярный аппарат, он почувствовал, что медленно скользит на спине по снегу ногами вперед, цепляясь шубой за сучки и кочки. И наконец появилась картинка. Чья-то тощая задница в светлых джинсах. Снизу джинсы упирались в кроссовки. Аналогичные несколько дней назад стояли на столе в его рабочем кабинете.

Задница тащила подполковника за ноги, словно служитель арены убитого в поединке трусливого гладиатора. Безо всякого почтения и уважения к возрасту, званию и заслугам. А заслуг у Евгения Александровича, надо сказать, немало. Три медали, не считая почетных грамот. И даже наградные часы, врученные на сороколетие. В конце концов он без пяти минут полицейский!

Действие сопровождалось матерным ворчанием, из которого слегка попорченный контузией слух начальника райотдела уловил два слова: «Тяжелая, сука…»

В том, что он пришел в себя так быстро, никакого секрета не было. Во-первых, шапка смягчила удар, а во-вторых, он столько раз получал по голове от начальства, что там появилась ударопрочная мозоль.

Секунд десять спустя задница остановилась и отпустила подполковничьи ноги. Ее обладатель выпрямился, повернулся и принялся по-военному быстро расстегивать пуговицы на ширинке.

Несмотря на темень, в лучах косопадающего лунного света Евгений Александрович сумел рассмотреть физиономию. Где-то он видел этого джентльмена, но сразу вспомнить не мог. Пока решил не подавать признаков жизни, ибо понял, что волокут его не для того, чтобы кальвадосом угостить.

Нетрудно было догадаться, что под брюками джентльмена окажется вовсе не банан. И не фиалка. А качественно иной предмет, так сказать, оружие массового поражения довольно внушительных размеров, способное вызвать у особо впечатлительных дам приступ паники.

Но Никифоров-то не дама! Неужели этот оруженосец не видит?!