Пунические войны - [70]
Ганнибал, находившийся в области луканов, понес большой урон от римского консула Клавдия Нерона — потери доходили до 8 тыс. убитыми и 700 пленными (По-либ., XI, 1; Лив., XXVII, 42, 7). Некогда непобедимый карфагенский полководец ушел в Апулию, но и здесь его настигли римляне и в сражении у Венусия уничтожили около 2 тыс. воинов. Ганнибал возвратился в Канусий. После таких больших потерь он уже не мог продолжать войну.
Гасдрубал же с помощью лигуров, галлов и этрусков осаждал Плацентию. Цель осады — устрашить другие города и этим склонить их к союзу. Но необходимо было спешить на помощь брату. Гасдрубал послал сообщение Ганнибалу, что идет на соединение с ним. Однако письмо было перехвачено римлянами, и, решительно изменив план военных действий, римский сенат направил второго консула — Клавдия Нерона в Галлию (Лив., XXVII, 44, 9) к находящемуся там с легионами консулу Марку Ливию.
Нерон с армией в 7 тыс. воинов скрытно от Ганнибала быстрым маршем устремился на север. Ганнибал был обманут: перед ним стояла горстка римлян, имитировавшая ушедшую к Метавру армию.
Ливий (XXVII, 45) описывает, как щедры были италийцы к римскому войску, шедшему из Апулии в Галлию. Население всех областей и общин выходило навстречу и предлагало все необходимое. Оно видело в римлянах свою надежду и защиту. Такая горячая поддержка не только римлян, но и италийцев укрепила уверенность воинов в победе. Их приподнятое настроение, высокий моральный дух способствовали хорошему началу предстоящей битвы, а соединение двух консульских армий было залогом победы над врагом. Гасдрубал вынужден был принять сражение у реки Метавр (207 год). Это его последняя битва: армия его была полностью уничтожена (56 тыс. человек убито, 5400 взято в плен), сам он погиб. Римляне потеряли 8 тыс. воинов (Полиб., XI, 1, 2—12; Лив., XXVII, 47–49; ср.: Ann., Ганниб., 52; Ороз., IV, 18, 9—14). «Побоище это могло только равняться с Каннским как гибелью всей армии, так и смертью главного вождя», — замечает Ливий (там же). Эта решающая победа на втором этапе войны восстановила общее доверие граждан и италийцев к государству и друг к другу. Италия освободилась от грозных опасностей, каким подвергался Рим после битвы при Каннах. И в Италии, и в Испании война уже окончательно близилась к завершению в пользу Рима.
Весть о разгроме армии при Метавре и трагическая гибель брата, голову которого коварные римляне бросили в пунический лагерь, потрясла Ганнибала. В этом несчастье он предвидел не только собственную участь и участь своего семейства, но и судьбу отечества (Лив., XXVII, 51). Оставив Апулию, Луканию, город Метапонт, растерянный полководец с остатками своей армии, бежавшей от мести римлян, направился в самый крайний угол полуострова, в Бруттий. Там он надеялся получить помощь тех городов, которые были заняты его войском (Лив., XXVII, 51).
Итак, римское правительство опять стало полным хозяином Италии. Однако война не была окончена. Огромнейшая пуническая армия была собрана в Испании и весной 206 года главнокомандующие Гасдрубал — сын Гискона, Магон и Масинисса начали наступление на римские укрепления и на армию Сципиона. В сражении при Бекуле-Илипе[94] все три армии были разбиты (около 70 тыс. человек — Полиб., XI, 21–24; Лив., XXVIII, 12–13). Наголову разгромленная пуническая армия прекратила свое существование. Римляне вскоре заняли последнее владение карфагенян на территории Испании — Гадес. Так после 13-летней борьбы Испания перестала быть карфагенской провинцией и подчинилась Риму. Сципион смог даже отправиться в Ливию на переговоры с нумидийским царем Сифаксом. С Масиниссой он вел переговоры в Испании. Встречи с обоими нумидийскими царями были успешными: римляне заручились их поддержкой в случае высадки и перенесения войны в Африку.
В начале 206 года Римом была предпринята попытка восстановить сельское хозяйство в опустошенных центральных районах. Сенат дал указание консулам не продолжать военную кампанию до тех пор, пока они не обеспечат возвращение населения на прежние места жительства (Лив., XXVIII, 11). Не хватало рабов, постройки были разрушены или опустошены.
Опасность для Рима миновала, но до сих пор не внушали доверия галлы, частично этруски и умбры. В том же году Рим усилил свою армию в Этрурии. Проконсул Ливий укрепил легионы добровольцами, переданными ему пропретором Теренцием. В числе этих войск, призванных подавлять этрусков, было много рабов и заключенных (Лив., XXVIII, 10, 11–12). Введение в бой людей, которые ничего не теряли, но многое выигрывали, гарантировало исход дела и было надежнее, чем использование свободных граждан.
Проконсул Ливий остался со своими легионами в Этрурии. В 205 году сенат поручил ему расследовать, какие общины этрусков и умбров замышляли отделение от римлян и помогали Гасдрубалу людьми или другими средствами (Лив., XXVIII, 10, 4). Очевидно, положение в Этрурии было чрезвычайно серьезным, так как расследование длилось несколько лет. Чем оно закончилось, неизвестно, источники умалчивают об этом. Документы военного суда не были доступны историкам и никогда не публиковались, поэтому установилось мнение, что Этрурия на протяжении всей войны с Ганнибалом была лояльной Риму
