Пунические войны - [28]

Без особого труда римляне покорили Корсику. По пути в Сардинию они встретились с пуническим флотом и заставили его плыть назад, после чего осадили хорошо укрепленный город Ольбию на Сардинии. Однако из-за нехватки сил осада была вскоре снята, консул возвратился в Рим для набора воинов. Пополнив армию, он взял город. Под стенами Ольбии был убит карфагенский полководец Ганнон. Консул похоронил его с почестями.

Как видим, шестой (259) год войны ознаменовался новым успехом. Возглавляемые консулом Сципионом римские воины на правах победителей безжалостно грабили Корсику и Сардинию. По свидетельству Евтропия (II, 10), консул привел оттуда много тысяч пленных. По случаю захвата островов был отпразднован очередной триумф (Евтроп., там же). И все-таки сопротивление местного населения не сразу позволило римлянам прочно обосноваться на обоих островах. Они были окончательно присоединены к Риму и стали его провинцией только после завершения первой Пунической войны.

С прибытием в Сицилию нового карфагенского полководца Гамилькара положение римлян значительно ухудшилось. Он искусно вел войну на суше и на море, причем не столько оружием, сколько умелой политической пропагандой. В результате многие города, селения и общины отпадали от Рима и переходили на его сторону. Разумеется, римляне возвращали захваченные территории неохотно, но вынуждены были покориться превосходящей силе противника. Пунийцы стали полными хозяевами в приморских крепостях.

Затянувшаяся война неблагоприятно сказалась на внутреннем положении Римского государства. Казна была истощена, в связи с чем сенат принудил граждан в соответствии с доходами каждого обеспечить флот матросами и содержать их.

Историки Орозий (IV, 7) и Дион Кассий (Зон., VIII, 11, 8) сообщают о раскрытии заговора в римской армии. Заговор зрел на благодатной почве. Дело в том, что флот был укомплектован частично вольноотпущенниками, а частично морскими союзниками. 4 тыс. матросов-самнитян (из числа союзников), находившихся в городе Риме, открыто выразили свое нежелание служить во флоте. Они составили ядро заговора, конечной целью которого было разграбить и сжечь Рим. К матросам присоединились 3 тыс. рабов, но заговор был подавлен в зародыше.

В 260 году началось крупное восстание рабов в этрусском городе Вольсинии[33]. Оно вошло в историю как война римлян с рабами, к которым примкнули многие вольсинийцы. Восставшие даже захватили власть в городе, правда, ненадолго. Рим вынужден был послать свои легионы во главе с консулом Фабием, чтобы успокоить волнения. Только голод заставил рабов отступить. Консул жестоко расправился с восставшими и сравнял город с землей. Ливий (Сод., XVI) называет действия Фабия удачными. Войне с вольсинийцами в Риме придавали такое же значение, как и войне с Карфагеном. Недостаточность сведений не позволяет глубже осветить антиримские выступления рабов на данном этапе первой Пунической войны. Впрочем, не только рабов, но и италийцев.

Римляне всегда стремились показать союзникам превосходство своей армии. Победы, одержанные над врагом совместно с союзниками, они приписывали себе, хотя, сражаясь плечом к плечу, должны были делить славу поровну. Ущемление гордости италийцев выливалось иногда в откровенно выраженное недовольство. Так случилось, например, после крупной победы у мыса Милы. Полибий (I, 24, 3) сообщает, что «в римском лагере после морского сражения возникли распри между союзниками и римлянами [т. е. между матросами и легионерами] из-за того, кому из них принадлежала честь победы в битве». Решение вопроса о чести победы не просто определяло превосходство в военном мастерстве — оно давало право на львиную долю добычи, на грабеж поверженного противника. Вот что заставляло римлян теснить союзников на задний план. И когда победа у Милы привела к подобным распрям, карфагеняне, воспользовавшись удобным моментом, внезапно напали на римский лагерь и уничтожили около 4 тыс. человек (Полиб., I, 24, 4–5).

Усилив сухопутную армию и флот, римляне успешно продолжали войну. Новые победы принес им 258 год. В Сицилии было взято несколько укрепленных городов — Гиппаны, Митистрата, Каманина, Энна, Камик и Гербес (Полиб., I, 24, 10–13; Лив., Сод., XVII). Карфагенский гарнизон в Митистрате долго сопротивлялся, но вскоре вынужден был оставить город. Жители отворили ворота и сдались, но и к сдавшимся римляне не проявили милости и снисхождения. И тех, кого не убили, продали в рабство, а город отдали воинам на разграбление (Диод., XXII, 9). Камариной удалось овладеть с помощью осадных орудий, так же были захвачены Энна и другие мелкие города (Полиб., I, 24, 12–43).

Окрыленный боевыми успехами и горя желанием быстрее окончить войну, римский сенат решил изменить тактику ведения войны и высадить легионы в Африке. Весной 257 года 330 триер и пентер с 140-тысячным войском (четыре легиона вместе с флотом) под руководством консула Гая Атилия Регула направились к берегам Сицилии, чтобы оттуда отплыть в Африку (Полиб., I, 25, 7; 26, 7).

Командующий карфагенским флотом Ганнибал получил приказ выступить против римлян, но не смог даже выйти из осажденной противником сардинской гавани. Сражение у берегов Сардинии для пунийцев окончилось катастрофой. Большая часть их судов была взята в плен. Побежденного Ганнибала распяли на кресте его же воины (Полиб., I, 24; Лив., Сод., XVII). Так римляне открыли себе путь в Африку.