Пунические войны - [22]

. По распоряжению римского сената оно было переведено на латинский язык и рекомендовано как руководство по сельскому хозяйству земледельцам Рима. И все же аграрная экономика не дает никаких оснований говорить о капитализме в Карфагене, как это делали и делают многие исследователи^{167}, сравнивая плантации пунических рабовладельцев с американскими рабовладельческими плантациями, работавшими на капиталистический рынок. К. Маркс развенчал всякие попытки некоторых ученых модернизировать античные отношения: «И даже в тех земледельческих хозяйствах древнего мира, в которых обнаруживается наибольшая аналогия с капиталистическим сельским хозяйством, в Карфагене и Риме, больше сходства с плантаторским хозяйством, чем с формой, соответствующей действительно капиталистическому способу эксплуатации»^{168}[16].

> Карфагенская серебряная монета.

В Риме сельское хозяйство меньше было связано с рынком, оставаясь натуральным. Римляне сами возделывали поля, у них господствовали суровость нравов и бережливость, тогда как в Карфагене — роскошь и ростовщичество. Полибий (IX, 11, 2; XVIII, 35, 9) неоднократно подчеркивал, что Карфаген — самый богатый город в мире. О несметных его богатствах и исключительной роли богатства сообщают многие античные авторы (Фук., VI, 34, 2; Арист., Полит., II, 8, 6; IV, 5, 11; V, 10, 9; Диод., V, 36, 2). Моммзен назвал Карфаген Лондоном древнего мира^{169}. К. Маркс отнес Карфаген и Александрию к центрам мировой торговли древности^{170}, пояснив, что «торговый капитал имеет преобладающее господство, он представляет систему грабежа, и недаром его развитие у торговых народов как древнего, так и нового времени непосредственно связано с насильственным грабежом, морским разбоем, хищением рабов; порабощением колоний; так было в Карфагене, в Риме…»^{171}

Торговые связи Карфагена охватывали в то время все известные пунийцам страны и народы^{172}. Главную роль играла работорговля. Не менее важным объектом торговых сделок были металлы — олово и серебро из Иберии, золото из Африки, железо с острова Эльбы и из Африки, Серебро из Иберии широким потоком направлялось па рынки Средиземноморья. К. Маркс писал по этому поводу: «Эксплуатация испанских серебряных рудников Карфагеном и позднее Римом оказывала в древнее время приблизительно такое же действие, какое оказало на современную Европу открытие американских рудников»^{173}. Овладев торговлей серебром и золотом, пунийцы взяли в своп руки торговлю свинцом и оловом. Сухопутным путем эти металлы доставляли от галльских океанских портов к портам средиземноморским.

> Карфагенская монета с изображением богини Тиннит.

Из Карфагена вывозилось много сельскохозяйственных продуктов, особенно вина и оливкового масла. Качество вина было невысоким и поэтому его экспортировали африканским племенам. Сами же карфагеняне употребляли импортные вина. Вывозили также миндаль, орехи, гранаты. Предметы роскоши занимали особо важное место в экспорте. Но, несмотря на развитие некоторых отраслей производства, торговля карфагенян определялась К. Марксом как «чисто посредническая, основывалась на варварстве производящих народов, для которых они [карфагеняне] играли роль посредников»^{174}.

Развитая торговля способствовала образованию в Карфагене торговой группировки (аристократической), возглавляемой Баркидами, самыми влиятельными лицами в государстве. Ей противостояла аграрная партийная группировка (демократическая) — Ганнона. Первая хотела войны, вторая — мира. Постоянные же разногласия между ними не позволяли ни сохранить мир, ни успешно вести войну. Возникновение этих крайне враждебных группировок обостряло противоречия, содействовало внутренним раздорам и смутам. Борьба землевладельцев составляла основное противоречие господствующего класса. Крупные землевладельцы стремились прочнее утвердиться в Африке и расширить там свои владения. Торговые круги ориентировались на противоположную политику, добиваясь расширения заморских владений. Сдерживали эти агрессивные стремления к захвату территорий договоры, заключенные между Римом и Карфагеном^{175}.

Предыстория первой Пунической войны

Раздел сфер влияния между Римом и Карфагеном до конфликта зафиксирован в договоре 306 года[17]: «…чтобы ни римляне не приближались к берегам карфагенян, ни карфагеняне не подходили к берегам римлян; это допускалось возможным только в результате морских войн между римлянами и африканцами…» (Серв., Вер. Эн., IV, 628).

Реабилитируя агрессивную внешнюю политику Рима, римская историография покрыла мраком тайны договор, а Полибий (III, 26, 3–4) открыто сомневается в его существовании. Но, полемизируя с Филином (Нолиб., III, 26, 2–6), он цитирует его достаточно весомые аргументы в пользу того, что «с заключением договора между римлянами и карфагенянами для римлян была закрыта вся Сицилия, а для карфагенян Италия. Римляне нарушили договор и клятву, когда впервые переправились в Сицилию». Такой подход к договору давал возможность затушевывать вероломный и агрессивный характер развязывания первой Пунической войны (переправы римлян в Сицилию в 264 году).