Пунические войны - [21]
Государственное устройство Карфагена описали греко-римские авторы Полибий (VI, 51), Аристотель (Полит., II, 8; IV, 5; V, 10) и Юстин (XIX), которым не все было попятно в чужих институтах, Аристотель назвал государственный строй карфагенян переходным от монархии к аристократии или демократии, которая клонилась к олигархии. До начала войн с Римом у власти стояла аристократия. Высшая исполнительная власть находилась в руках суффетов (царей), ежегодно избиравшихся народным собранием из среды знатных и богатых (Корн. Ней., Ганниб., VII, 4). Суффеты не должны были принадлежать к одному и тому же роду — это исключало установление диктатуры. Они были верховными судьями и никаким особым влиянием не пользовались, даже не имели права на военную власть. Аристотель (Полит., II, 8, 5) отмечает, что пунийцы выбирали как царей, так и полководцев. Сенат, насчитывающий 300 человек, состоял из самых знатных и богатых, пожизненно облеченных властью. В сенате выделялся совет старшин — высший орган власти, состоявший первоначально из десяти, позже из тридцати человек. Он вел текущую работу. В совете старшин сначала все вопросы обсуждались, а затем выносились на окончательное решение большого совета ста четырех (все члены совета из состава сенаторов). В его функции входили кроме решения внутренних вопросов надзор за полководцами и ведение внешних сношений. Он же являлся высшим контрольным и судебным органом карфагенской олигархии. Члены большого совета ста четырех избирались коллегией — советом пяти (Арист., Полит., II, 8, 4). Перед советом пяти отчитывались даже полководцы. Больше о его функциях истории ничего не известно.
Народное собрание в Карфагене, по мнению Аристотеля (Полит., II, 8, 3; VI, 3, 5), играло самостоятельную роль только в периоды кризиса (разногласия между суффетами и сенатом, внутри советов и магистратов), в остальное время оно находилось под влиянием аристократии и не имело сколько-нибудь серьезной фактической власти, хотя считалось высшей властью. В основном оно занималось проведением выборов магистратов. Знатность и богатство на выборах — единственный критерий. Подкуп и коррупция в политических группировках в борьбе за власть процветали веками (Арист., Полит., II, 8, 6; Полиб., X, 10, 9). Все управление в Карфагене держала в руках правящая аристократия, так что государство молено называть олигархической республикой (Юст., XXI, 4, 3).
В Риме же роль народного собрания была значительнее. Оно принимало и отменяло законы, являлось верховной судебной инстанцией, объявляло войну и заключало мир. На все должности в государстве избирались только им. Важная роль принадлежала сенату — сюда поступали законопроекты и отсюда они уходили на рассмотрение народного собрания. Законы, принятые им, утверждались сенатом, так что деятельность народного собрания контролировалась сенатом.
Постоянного чиновничьего аппарата в Риме не было. Вся исполнительная власть принадлежала избиравшимся на один год магистратам — консулам, цензорам, преторам, эдилам, квесторам. Эти должности не оплачивались. Консулы обладали высшей гражданской властью. Они же командовали армией. Судебную власть осуществляли преторы. Вопросы обеспечения порядка в городе, благоустройства, поставок продовольствия решались эдилами. Переписью граждан и распределением их по имущественным классам ведали цензоры, они же составляли списки сенаторов. Квесторы управляли государственной казной и архивом.
В эпоху войн с Карфагеном магистраты и сенат Рима сконцентрировали у себя всю полноту власти и были оплотом власти римских рабовладельцев, так что Республика получила ярко выраженный аристократический характер.
В экономическом отношении области Италии стояли на различных ступенях развития, но во всех процветало рабовладение. В центре и на юге высокого развития достигло ростовщичество, которое вело к концентрации земельной собственности и обезземеливанию крестьянства. Менее развитой была Северная Италия. И все же основу экономики Рима ко времени столкновения с Карфагеном составляло сельское хозяйство и его мелкие производители — крестьяне. Они еще не были разорены крупными рабовладельцами и ростовщиками[14].
Для заморской экспансии Риму необходима была сильная боеспособная армия. Она набиралась преимущественно из мелких производителей. «Крестьянин выступал в качестве наиболее прочной опоры армии и римского общества как стойкий солдат и достойный гражданин»>{165}.
Карфаген возделывал землю руками рабов и наемных рабочих (Варр., I, 17, 3). Основу сельского хозяйства Карфагена к тому времени составляло крупное землевладение>{166}. Пунийцы издавна вкладывали свои доходы в приобретение земли, плодородие которой отмечают древние авторы (Плин., XV, 8; XVIII, 94; Варр., I, 44, 2). Так, урожай пшеницы достигал сам-100, сам-150. Высокого уровня развития достигло виноградарство и оливководство, а также выращивание других фруктов и овощей (Кол., II, 10; III, 12; XV; IV, 10; V, 5; XII, 39; 46; Плин., XIII, 112; XVII, 63, 131; XXI, ПО—112). Свидетельством развитого сельского хозяйства может служить и 28-томное сочинение ученого-агронома Магона
