Пуля калибра 7,92 - [71]
Иногда к нему приезжали сыновья с невестками и внуками. Но, погостят день-другой, сходят на материну могилку, невестки и внучки посадят там цветочек и – снова в свои городские квартиры. У сыновей была другая жизнь. Что им, позабывшим запах земли и леса, до его доли-печали? Никто не мог разделить с ним эту его тоску. Но одиночество вовсе не угнетало Хрола. Он жил в нём спокойно и сосредоточенно, и вправду, как боец в одиночном окопе, зная свою задачу и свой маневр.
– Внуков жалко… – шептал он, глядя, как в поле пропадает, пыля и прощально поблёскивая стёклами, машина которого-нибудь из сыновей – Ивана, Петра, Фёдора, Степана, Никиты, Сергея или младшего Алексея, который, похоже, устроился в жизни лучше всех.
После уезда очередного сына он дня на три-четыре запивал. Иначе нельзя, оправдывал он себя на могиле жены, сердце может лопнуть.
С пылающими глазами и всклокоченными волосами, цепляясь ногами и плечами за мебель и дверные косяки, он выскакивал на крыльцо, становился на верхнюю доску, – оттуда была видна дорога, Черкасовский большак, далеко-далеко виден, – и грозил туда кулаком, и кричал:
– Трибит-твою! Варвары! Поработители! Взяли? Взяли Хрола Сазонова? А во вам!..
Но этого ему было мало. Немного погодя он взбирался ещё выше и начинал неистово звать:
– Люди! Ворочайтесь! Люди! Вас же обманули! Карп! Соседушка! Тётка Акулина! Иван! Кому поверили?! Трибит-твою!..
Но, никого на дороге не дождавшись, даже своего верного фронтового товарища и друга Ивана Петушка, он вдруг обессиленно ронял голову, и его сотрясало первое рыдание. Хрол вдруг понимал, что он тут, в Краснотынке, один, что с ним остались только покойники на кладбище, а живым их Краснотынка уже не нужна, кончилась их Краснотынка, всё… Догорела свечечка до полочки… И среди тех, кого он только что звал, живых тоже уже нет. Ни кузнеца Карпа, умевшего выковать даже иголку, ни тётки Акулины, которая всю жизнь проработала в колхозе свинаркой и которой при выходе на пенсию колхоз подарил резиновые сапоги, и теми подаренными ей сапогами она так дорожила, что, когда старухи открыли сундук, чтобы обрядить покойницу, рядом с саваном нашли резиновые колхозные сапоги, ни тракториста Ивана по прозвищу Шкалик, который всегда, безотказно, всего-то за четвертинку водки, хоть и в полночь, чтобы не увидел председатель, распахивал их огороды. И, вспомнив это и ужаснувшись своему одиночеству и беспомощности, он бежал в поле и ложился там – умирать.
Умирал он долго, мучительно. Стеная и рыдая. А потом затихал. Засыпал.
Просыпался потому, что его находил конь Грач и начинал хватать за лицо и одежду мягкими замшевыми губами. Конь теребил его и дышал в лицо и на руки тепло и сочувственно. Значит, просыпаясь и приходя в себя, думал Хрол, рядом и ещё одна живая душа – Чичер. Чичер – старая, как и он сам, рыжая дворняга. Подобрал он его когда-то давно, на станции, возле лесопилки, маленьким брошенным и никому не нужным щенком, привёз домой в кепке. Кепку, новую, ещё с картонкой, щенок ему в дороге обмочил… «Ты что ж наделал? Чичер ты этот!..» И точно, Чичер лежал рядом. Из клевера торчала его голова с поднятым ухом. Чичер скалился, улыбался белыми, как вымытая галька, зубами и посматривал по сторонам – охранял.
– Грач! – сипел он, простуженный и больной, уже зная, что проваляется теперь в постели с неделю, а то и больше, и все домашние дела будут пущены под откос. – Чичер! Трибит-твою!.. Зачем же вы меня сюда, ребятушки, привели?! Вы что же, смертушки моей хотите? А ну-ка, домой! До-мо-ой!
И он брёл домой. Спотыкался на муравейниках, хватался за траву, оглядывался, правильно ли идёт, и не заведут ли его «ребятушки» ещё куда…
Так кончался запой. И только Грач и Чичер были свидетелями страданий хозяина, и только они одни делили их с ним.
2
В этот раз Хрол не вставал с постели уже вторую неделю. Лежал, краем глаза смотрел в окно, как там голодный Чичер ворон со двора туряет, слушал – то радио, то как муха в углу пищит, пойманная пауком. Паука того Хрол не трогал. Пускай живёт, трудится, мух ловит. Мухи хуже. Может, всех переловит…
А по радио передавали новости: албанцы в Косове и Приштине резали сербов и жгли их дома. Сербов Хрол помнил. Хорошие люди. В сорок четвёртом их корпус ворвался в городок Крушевац, с ходу форсировал реку Мораву и начал свёртывать фланги немецкой обороны. Сербы встречали их цветами и виноградом. Братья-славяне.
Хрол тогда болел малярией. Старуха сербка увидела его, посиневшего, трясущегося в очередном приступе, взяла за руку и повела в дом. Дала какого-то снадобья, помолилась, почитала. Два дня он потом приходил к ней, за травными настоями. На третий день корпус пошёл дальше. Приступы малярии его больше не мучили. На всю жизнь запомнил ту скрюченную старуху сербку с иконкой Николая-угодника. А теперь вот сербов сгоняли с родных земель. Разрушали православные храмы, уничтожали кладбища.
– Братушки, – вслух подумал Хрол. На глазах его блестели слёзы. – Бросили всех… Эх, сволочи!..
Хрол вспомнил, как перед наступлением генерал зачитывал приказ корпусу. Разведка сообщала, что перед ними танковая дивизия СС, лучшие солдаты Гитлера. Пошли, ломанулись прямо им на головы. Уже никто не мог их тогда остановить, никакие отборные части. Два танка впереди загорелись. Потом третий, справа, где заряжающим был Петушок. А они проскочили между и даванули противотанковую пушку вместе с расчётом. Один, офицер, побежал, так они его догнали возле лесочка и – под правую гусеницу… Эсэсовцев в плен приказано было не брать. Эх, сейчас бы моих ребят, да в танки… Мы бы их за сутки…
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.