Пуля для бизнес-леди - [55]

— Ты удивительный человек, Соболева, — сказал ей Фофанов, — у тебя странное чутье на жареные темы.

Настя промолчала. Бессмысленно объяснять матерому демагогу, что журналист без чутья на правду — ремесленник.

Мелькнули быстрыми птицами октябрь и ноябрь, а Настю словно бы позабыли её старые «друзья». Не давал о себе знать Олег. Алексей изредка передавал через стенографисток записки: «Любимая моя…», исчез Миша Кушкин. Настя чувствовала, что она по-прежнему под надзором, её стерегут, дышат в затылок, но кто и как — не могла определить, да и не старалась, ей было неинтересно. Если бы о ней забыли — тогда она бы забеспокоилась, ибо с людьми, которые становятся ненужными, порою случаются странные вещи. Она знала, что Леонид, то бишь Михаил Юрьевич, съехал с соседней дачи, ей об этом мимоходом сообщила её хозяйка, посетовав, что она лишилась такого выгодного и спокойного жильца.

Кто её сейчас оберегал — Настя не знала.

Все необходимые документы на вступление в наследство увез Алексей вместе с доверенностью представлять её интересы во всех мыслимых и немыслимых случаях. И условие богатой родственницы, своевременно почившей в бозе, она выполнила: официально сменила фамилию и выправила новый паспорт. Теперь она для всего мира была Демьяновой Анастасией Игнатьевной, но в газету писала как Соболева. У специального корреспондента Соболевой была общероссийская известность, отказываться от неё было бы глупо.

Настя неплохо зарабатывала в газете, ей платили, что называется, по высшей планке, в деньгах не нуждалась, тем более, что Алексей время от времени подбрасывал через знакомых «жене» валюту и пополнял счет в сбербанке — не очень щедро, но вполне достаточно. И когда однажды она увидела зареванную Люську Заболотину — у той тяжело заболела дочь и предстояла сложная дорогостоящая операция, Настя достала из сумочки тысячу долларов, протянула:

— Возьми. Достаточно? Будет возможность — отдашь, а не сможешь — и так перебьюсь.

Через неделю Люська носилась по всем редакционным этажам, рассказывая, что Настя своими долларами спасла жизнь её дочери: «Надо же, а я её еще, дурища, ревновала к своему борову».

Люська относилась к тому типу газетных «дам», которые действовали решительно и быстро. Всезнающие машинистки говорили о ней:

— Пока другие размышляют, эта уже ложится…

Она ненавидела и любила с полной отдачей, от души. Настю она полюбила и всячески превозносила в кофейне её достоинства и душевные качества.

И вот однажды поздним вечером ей позвонил Алексей из-за своего «бугра». Он был краток:

— Срочно оформляй отпуск. Тебе надо быть в Цюрихе… Приглашение посетить этот городишко тебе уже ушло от твоего адвоката. Паспорт, билеты, все остальное тебе сделают, вручит из рук в руки мой друг. День и номер рейса я буду знать, тебя встретят и о тебе позаботятся…

— Но…

— Никаких «но», дорогая супруга! Желание мужа — закон для послушной жены. Английский не забыла?

— Нет.

— Лишнего ничего не бери. Человеку, который тебя встретит, доверяй полностью, следуй его советам. Я не смогу к тебе приехать, занят, но обратно закажи билет через Рим, тебе надо обязательно посмотреть вечный город.

Алексей ещё две-три минуты поболтал об общих знакомых в редакции, о погоде в Москве, но Анастасия понимала, что это идет уже общий треп, для чужих ушей. Главное было сказано — ей лететь в Цюрих, документы для неё подготовит Кушкин.

Первый шаг за границу

Настя прилетела в Цюрих к вечеру. Ориентируясь по указателям на английском, она быстро добралась до паспортного контроля, вежливо поздоровалась с пограничником, протянула свой паспорт: Демьянова Анастасия Игнатьевна. Паспорт был новеньким, ещё не обтершимся, и пограничник, шлепнув штамп, добродушно проговорил: «Добро пожаловать в Швейцарию, госпожа Демьянова».

«Госпожа Демьянова» впервые оказалась за рубежом и немножко волновалась. И первое, что поразило её — это быстрота, с которой пассажиры выгрузились из самолета, прошли в зал прилета, получили свой багаж. Никто ничего и никого не ждал, все делалось по строго установленному порядку. И нигде не просматривались запыхавшиеся служащие, наоборот, заметив легкую растерянность того или иного пассажира, тут же подходили к нему и спрашивали: «Чем могу вам помочь?»

Настя, вспомнив суету и толкотню в московских аэропортах, бесконечно повторяющиеся объявления: «Вылет рейса номер… по маршруту… переносится», остро позавидовала людям, которые вылетают, прилетают, путешествуют цивилизованно и в который раз посочувствовала своим соотечественникам.

Уже через десяток минут после приземления Настя перешагнула «границу» и оказалась в ослепительно просторном и шумном зале.

К ней воистину не подошел, а приблизился мужчина средних лет в строгом «клерковском» — темная ткань в полосочку — костюме. Выглядел он на уровне депутатов Государственной Думы — ухоженный, вальяжный, с ярко выписанным на физиономии чувством собственного достоинства.

Он внимательно, но не назойливо присмотрелся к Насте:

— Госпожа Демьянова из Москвы?

— Здравствуйте, — поздоровалась Настя. — Да, это я.

— Счастлив с вами познакомиться, — с подъемом проговорил мужчина. — Я — глава юридической фирмы, которая ведет ваши дела. Считал большой честью лично вас встретить. Меня зовут Густав Рамю… — Он протянул визитную карточку.