Пульсирующий камень - [91]

— Мне… мне очень приятно, приятель.

Он протянул мне ладонь.

— Хочу иметь честь пожать вам руку!

И он пожал мне ее, и даже слишком крепко.

— Я тоже очень рад, — поблагодарил я — Извините. — И наклонился за пиджаком. Я поднимал волчок с невероятным трудом. Полицейский с любопытством наблюдал за мной, в его глазах снова вспыхнули подозрение и недоверие.

— Я уже не так молод, как вы… — объяснил я, пытаясь улыбнуться, — а то, что у меня тут, чертовски тяжелое…

— Вижу, — подтвердил он, покусывая губу, — вижу…

Я взял сверток под мышку и не спеша направился к выходу. Он пошел рядом, но через несколько шагов остановился:

— Черт побери, господин Купер, вы что-то плохо выглядите, вы знаете это?

— Да, приятель, знаю… Я немного устал… — Голова у меня теперь раскалывалась, и мне казалось, что волчок начал нагреваться. Я пошел дальше, а полицейский все не отставал. Некоторое время он молчал, видимо, обдумывая, что бы сказать, потом покачал головой:

— Трудная же у вас работа, господин Купер, не так ли? Никакого отдыха, ни днем, ни ночью, без конца колесите по всему свету, тут и олимпийский чемпион не выдержит!

— Конечно!

Я увидел, что он рассматривает мой пиджак с волчком. Прежде чем я успел что-либо сказать, он заметил:

— По правде говоря, вы не очень-то похожи на журналиста… В таком виде, с пиджаком под мышкой…

— Это тоже связано с профессией, — возразил я. Да, волчок постепенно нагревался все сильнее. От него исходило какое-то влажное невыносимое тепло, казалось, еще немного, и оно проникнет прямо в грудь. Я глубоко вздохнул. Это была моя ошибка.

— Помочь вам как-нибудь? — сразу же спросил полицейский и добавил: — Извините, что я вмешиваюсь, но в тот туннель вход ведь запрещен, господин Купер. — Говоря это, он опять остановился Пришлось остановиться и мне. С такими типами надо быть осторожным. Не понравлюсь ему, и тогда…

— Вы правы, сержант, — проговорил я, — но что поделаешь. Такова моя работа. Это связано с теми авариями… Я сделал несколько снимков… Но если хотите задержать меня… — Меня лихорадило, я обливался потом. Нужно было идти дальше, нужно было, необходимо было! Я знал, что несу смерть. Свою, его?

Он покачал головой:

— О нет, конечно! Такой журналист, как вы!

Мы пошли дальше. Теперь я уже готов был бежать, хотя на самом деле у меня вряд ли хватило бы на это сил. Сигналы между тем уже просто разрывали мою голову. Те, кто был в волчке, предупреждали меня: время подходит к концу! Я чувствовал, что весь пылаю.

— Должно быть, это что-то очень тяжелое, — то, что вы несете в пиджаке, да? — посочувстовал сержант, дубинкой указывая на сверток.

— О, да… Это новая модель фотоаппарата, знаете…

— Помочь вам? — предложил он и протянул руку.

— Не прикасайтесь! — вскипел я да так, что он в испуге отпрянул и, остановившись, в недоумении вытаращил глаза. Тогда я сказал, стараясь выглядеть как можно добродушнее и симпатичнее:

— Не надо, приятель, спасибо… Знаете, тут один очень секретный прибор, но он невероятно хрупкий… Если не возражаете, пойдемте дальше. Знаете, я должен успеть в редакцию вовремя, чтобы передать материал для утреннего выпуска… Ведь если опоздаю, — подмигнул я ему, — то и вы тоже кое-что не узнаете, не так ли?

Он усмехнулся.

— Ну, да, конечно, понимаю! Еще бы не понимать! Ну ладно, — добавил он, останавливаясь и протягивая мне свою огромную руку, — до свиданья, извините, господин Купер, было очень приятно с вами познакомиться.

Я положил пиджак на землю и пожал ему руку:

— Мне тоже очень приятно, — торопливо проговорил я. Он не отпускал мою ладонь.

— Знаете, меня зовут Мак-Лой. Джо Мак-Лой. Наверное, не следовало бы говорить вам этого, но мне очень хотелось бы заниматься журналистикой. Я даже написал одну или две заметки… про спорт, понимаете?

В голове у меня стучали молотки. Сигналы участились, теперь они раздавались вдвое чаще. Это был конец.

— Да, да, принесите мне в редакцию, я прочту их!

— Прочтете? Великолепно! И скажите, когда — он отпустил мою руку, и я наклонился за волчком.

— Приходите завтра… А сейчас я спешу… Жду вас завтра! — Я повернулся и пошел к выходу. Он крикнул мне вслед:

— Спасибо! Запомните — Джо Мак-Лой!

Я шел по перрону, не отрывая глаз от эскалатора в конце его. Он казался мне длиннее, чем весь туннель. Нет, не успеть! Этот проклятый Мак-Лой задержал меня, украл столько драгоценного времени. Теперь «Бип! Бип! Бип!» совсем уже оглушали меня. Волчок сделался еще тяжелее. Что, если он начнет вращаться? Что тогда делать? Бросить и с криком убежать?

Наконец, я подошел к эскалатору и начал подниматься по ступенькам. Хорошо было бы ухватиться за поручень, потому что ноги совсем уже не держали меня, но это было невозможно — одной рукой я не в силах держать волчок. Я прижал его к груди, стараясь хоть как-то помочь себе. Одна ступенька, вторая, третья… Я смотрел наверх, туда, где лестница выходила на тротуар — там моросил мелкий дождь. И этот конец лестницы казался мне выше и отдаленнее самой неприступной вершины. Интересно, святому Кристофору противоположный берег реки тоже представлялся таким же далеким и недоступным, как мне эта последняя ступенька? Я попытался сосчитать, сколько их. Двадцать, двадцать пять… «Не успеть, Мартин, ты ведь не можешь тратить по секунде на ступеньку, тебе придется остановиться, чтобы перевести дыхание, иначе сердце просто разорвется…»