Пули, кровь и блондинки. История нуара - [30]

Даже частный детектив не застрахован от ошибочного ареста. Кадр из фильма «Глубокий сон» (1946 год)

Если говорить об экранизациях Чандлера, то в рамках классического нуара чаще всего речь ведут о двух лентах: «Глубокий сон» и «Убийство, моя милочка». Обе картины в основных чертах выдержаны в рамках литературного источника, было изменено лишь название романа «Прощай, моя красотка», ставшее «Убийством». Действие фильмов, как и положено строгому нуару, происходит в Лос-Анджелесе. Сюжеты обеих лент строятся на крайне сложном и запутанном сговоре преступников, для разоблачения которого детективу надо бывать и в высших слоях общества, и в городских низах. И опять детектива нанимают состоятельные буржуа, чтобы решить проблемы, с которыми не могла справиться полиция. В этом кроется первое различие между Спейдом и Марлоу. Спейда нанимают богатые преступники, чтобы найти таинственный предмет, а Марлоу нанимают, дабы тот оградил жизнь «добропорядочных» буржуа от потрясений и преступного вмешательства. Но при этом и Спейд, и Марлоу работают самостоятельно — они «одинокие волки». Они более проворные и сообразительные, чем обычные полицейские, и более живучие и сильные, нежели нанявшие их буржуа.

В этих лентах частный детектив сильный, сообразительный, а самое главное — нравственный тип. В то же самое время представители крупной буржуазии и полиции представлены как недалекие и нечистоплотные, что можно трактовать как воплощение тайных мечтаний среднего класса. В этом отношении нуар всегда был популистским, антиэлитарным, антибуржуазным и отчасти антиправительственным жанром. Частный детектив призывается на помощь, когда в обществе нарушено равновесие. Он — единственный, кто может победить зло. И тут в фигуре сыщика сквозят мессианские черты. Не удивительно, что мессия характеризуется как воплощение потустороннего и непредвзятого правосудия. Вместе с тем частный детектив отличается от мужских персонажей в нуаре. Если взять такие ленты, как «Улица греха», «Двойная страховка», «Женщина в окне» и ряд других, то можно обнаружить, что в них главные герои-мужчины слабы и дезориентированы.

Кадр из фильма «Из прошлого» (1947 год)

Специфический образ частного детектива можно обнаружить в фильме Жака Турнёра «Из прошлого» (1947). К тому моменту Турнёр был более известен как постановщик триллеров и фильмов ужасов. На его счету уже были «Люди-кошки» (1942), «Я гуляла с зомби» (1943), «Человек-леопард» (1943), «Рискованный эксперимент» (1944). Несмотря на то что «Из прошлого» — единственный нуар в биографии Турнёра, данная лента вошла в историю как один из самых характерных образцов этого жанра. В основе фильма лежит роман Маунуэринга «Стройте мне виселицу повыше» — его автор написал сценарий для фильма, взяв псевдоним Джефри Хоумс. По своей структуре лента мало напоминает истории о Спейде и Марлоу. Да и главный герой — бывший частный детектив Джефф Бейли, которого играет Роберт Митчум, — более напоминает жертву, нежели сыщика. В нем видны не столько сила, сколько фатализм, чувство предопределенности, почти материализовавшаяся тревога. Три основных нуаровских мотива: поиск человека (частный детектив), случайное происшествие, сломавшее судьбу, и роковая красотка, губящая мужчину (убийца из среднего класса), здесь слиты воедино. Главный герой выступает во множестве качеств: и сыщик, и жертва, и подозреваемый — очень редкое, но весьма интересное сочетание. Фильм являет собой в высшей мере удачную комбинацию «Двойной страховки» и «Убийства, моя милочка».

Майк Хаммер из фильма «Целуй меня насмерть» (1955 год)

  

Некоторое время считалось, что американский зритель получил «нового» частного детектива именно в ленте «Из прошлого». Прошло восемь лет, и миру в очередной раз был явлен новоиспеченный типаж сыскаря. Он появился в фильме Роберта Олдрича «Целуй меня насмерть» (1955).

Часть критиков полагает, что именно этот фильм завершил эпоху классического, зрелого нуара. Мысль, конечно, небесспорная, но все-таки лента стала своего рода рубежом. По словам Дэйва Кера, в данном фильме эстетика нуара достигла своей высшей точки: сюжет прорывается нескрываемой истерией в мире, лишенном каких бы то ни было нравственных ориентиров. Светящийся чемоданчик (вокруг которого как раз вращается сюжет) как идеальный макгаффин впоследствии «всплывет» в культовых фильмах «Конфискатор» и «Криминальное чтиво». Его содержимое воспринимали как метафору не только страхов атомной эры, но и пугающей современного мужчину способности женщины к самореализации, к тому, чтобы взять под контроль непредсказуемый ход событий. Именно так поступает в фильме Лили Карвер. То есть внутри коробки — «страх ядерного всесожжения, помноженный на страх роковой женщины».

Но вернемся к теме частного детектива, который потихонечку покидал экраны. В то время голливудский нуар пытался придать себе правдоподобности, а потому всячески старался напустить на себя «лоск документалистики». В качестве идеального примера можно привести «Подставу» Роберта Уайза — в ней нет ни одного намека на персонифицированный рассказ от первого лица, а лишь отстраненный взгляд, присущий документальным зарисовкам. Боксерский матч можно видеть глазами болельщика, а вовсе не боксера, зритель словно находится в зале. Персонажи тоже должны быть «жизненными», поэтому место частных детективов занимают адвокаты, репортеры, страховые следователи и т. д. Например, именно адвокат расследует дело в фильме Абрахама Полонски «Сила зла» (1948). Даже Хамфри Богарта переквалифицировали в человека, который оказался «в ненужное время, в ненужном месте». Это, прежде всего, относится к ленте Хьюстона «Ки-Ларго», в которой рассказывается о заложниках, захваченных гангстерами в отеле на тропическом острове. Волей-неволей герою Богарта, ветерану войны, приходится прибегнуть к ранее приобретенным навыкам.