Пугливая - [82]
— Если ты действительно ничего не принимал, может, тебе стоит вспомнить тех, с кем ты тусовался. Мне не впервой видеть, как кто-то подсыпает в пиво своему другу какую-нибудь дрянь. Возможно, твой брат?
— Я не пью никакого пива! — восклицаю я. — Я вообще ничего не пью! Я скучный автомеханик, который вот-вот станет отцом. И мой брат никогда в жизни бы такого не сделал. Здесь какая-то ошибка.
Крис забирает у меня листок бумаги, складывает его и сует в карман. Зажав шляпу между пальцами, он снова водружает ее на голову, этим безмолвным жестом давая мне понять, что разговор окончен.
— Если и на следующей неделе тест окажется положительным, — говорит он. — Я уже не смогу это замять. Проболтаешься кому-нибудь, что я ради тебя это скрыл, Бентли, и я тебя урою.
Облокотившись на раковину и закусив внутреннюю сторону щеки, я жду, пока Крис самостоятельно найдет дорогу на выход, и за ним захлопнется входная дверь. До меня доносится звук двигателя его машины, хруст гравия в том месте, где подъездная дорога переходит в шоссе, а затем я принимаюсь искать гребаные семена мака.
И не могу их найти.
Зато нахожу кое-что другое. Кучу пакетов с сильнодействующим снотворным, спрятанную у нас в спальне под половицей. Перевернув один из пакетов, я пробегаю по нему глазами в поисках их состава. Отыскав название препарата — опиат — я чувствую, как у меня леденеет кровь, затем аккуратно кладу таблетки обратно под половицу и сваливаю.
Что-то здесь не так.
Что-то здесь определенно не так.
Пайк мчит машину, как чертов дьявол, но я все равно опаздываю на приём. Кэсси уже пытается вскарабкаться на койку, и акушерка засовывает в нее пальцы.
Всё время, пока акушерка прощупывает мою девушку, я держу Кэсси за руку. Закончив, женщина снимает латексные перчатки и, бросив их в мусор, бомбардирует нас такими словами, как «мембраны» и «разрыв плодных оболочек». Всё, что связано с рождением ребенка, так первобытно. Так сложно.
Но Кэсси, похоже, удовлетворилась заверениями в том, что она, по всей видимости, может разродиться в любую минуту, что шейка матки у нее мягкая, и что она уже кажется, немного расширенной.
По дороге домой она настаивает, чтобы мы прихватили в Макдональдсе гигантскую газировку, горячую картошку фри и два огромных двойных чизбургера. Я готов расправиться со всей этой едой тут же, как только она попадет к нам из МакАвто, но Кэсси хочет, чтобы мы поели дома на тарелках, как цивилизованные люди.
На самом деле, чем чаще я об этом задумываюсь, тем яснее понимаю, что Кэсси слишком настойчива относительно того, что мы едим и когда мы едим. Раньше я списывал это на беременность и на ее старательные попытки стать хорошей домохозяйкой, но после неожиданного заявления Криса, меня одолевает растущее чувство беспокойства.
Это, словно рак, с кровью растекается по моим конечностям, вокруг сердца, и к тому времени, как мы подъезжаем к дому, у меня уже идёт кругом голова.
Я начинаю вспоминать все те вечера, когда отключался прямо на диване, такой уставший, что мне даже не хватало сил добраться до кровати.
Просыпаясь каждое утро, я видел перед собой ласковое лицо Кэсси, которая смеялась надо мной из-за того, что я снова отрубился.
— Иди, вымой руки, — говорит Кэсси и, задев меня по бедру своим животом, забирает на кухню поднос с газировкой.
Я мою в ванной руки, и гляжу на себя в зеркало.
«Ты спятил, — думаю про себя я, — В тесте ошибка. У тебя чертова паранойя».
Вернувшись на кухню, я вижу, что стол уже накрыт. Ужин аккуратно разложен по тарелкам и стоит напротив наших мест, где мы обычно сидим. Я во главе стола, а Кэсси рядом со мной, с краю, прислонившись спиной к стене.
— Черт, — взяв со стола свою Колу, говорю я. — Я думал, что заказал Спрайт. Может, поменяемся?
Кэсси придвигает к себе свой Спрайт.
— Мне нельзя кофеин.
— А, — задумчиво произношу я.
Вполне логичное объяснение.
«У тебя паранойя, — твердит у меня в голове тихий голос. — Ты переживаешь из-за ребенка».
Внезапно потеряв аппетит, я нехотя принимаюсь за еду. Когда Кэсси уходит в туалет, я выбрасываю половину своей еды и прикрываю ее другим мусором. Затем, быстро вылив в раковину свою Колу, ставлю на стол пустой стакан. Только я сажусь на место, как на кухню возвращается Кэсси. Она резко останавливается и вглядывается мне в лицо.
— С тобой всё в порядке? — спрашивает она. — Ты выглядишь так, будто что-то случилось.
Я качаю головой.
— Думаю, я, наконец, осознал, что у нас будет ребенок.
Ее лицо тут же мрачнеет.
— Нет, нет, нет, не в этом смысле! — спохватываюсь я, в знак протеста вскинув вверх руку. — Я имею в виду бассейн для родов, дату стимулирования схваток и гребаный водонагреватель. Да я даже не смогу надуть эту чертову штуковину.
— А, — заметно расслабившись, говорит она. — Не беспокойся. Для этого есть воздушный насос. У нас будет несколько часов, чтобы его наполнить. Если мы не успеем, ты сможешь нагреть воду с помощью печи.
— Хорошо, — говорю я, улыбаясь и изо всех сил стараясь сделать вид, что все нормально. — Я просто хочу, чтобы все было идеально. Я знаю, как сильно ты хочешь родить этого ребенка дома.
Мой отец определенно не был невинным человеком. Он был лидером МК «Братья-цыгане» и был виновен во многих вещах. Но он умер за преступление, которого не совершал, оклеветанный врагом, который забрал у него клуб и всё, что он всегда так защищал. Включая мою невинность. Подставив моего отца, Дорнан Росс положил начало целой череде необратимых событий. Когда мне было пятнадцать лет, Дорнан Росс со своими сыновьями убил моего отца. Перед тем как прикончить моего отца Дорнан Росс и семеро его сыновей лишили меня невинности, выжгли у меня на коже клеймо, тем самым обеспечив себе преждевременную смерть.
Мой отец был убийцей. Как и я, теперь. Он научил меня важности "око за око" - главному правилу, укоренившемуся в каждом члене клуба. Жизнь за жизнь. Семь жизней в уплату за невообразимый список грехов. Люди могут задаться вопросом, почему я это делаю. Если эта месть продиктована какой-то благородной целью, то я пытаюсь предотвратить страдания других от рук Дорнана Росса и его сыновей. Но я не линчеватель. Не мститель. Я делаю это исключительно ради себя. Я делаю это, потому что хочу этого.
Я лгала. Я хитрила. Я отдала свое тело и свою жизнь человеку, который разрушил мою семью и бросил меня умирать. Я убила, я согрешила, и, что самое ужасное из всего этого, я наслаждалась страданиями других. Я слизывала соленые слезы отца, оплакивающего своего первенца, и ничто еще не было так сладко на вкус. Я умерла, и я воскресла, словно феникс из пепла. Я знаю, что мне дорога в ад. Я буду гореть в огненных ямах рядом с Дорнаном и его сыновьями за то, что сделала, и за то, что я собираюсь сделать. Но мне все равно.
Рэй – любитель уюта, кальяна и развлечений! Он никогда не мечтал о путешествиях на другие планеты. Он явно не избранный и не герой. У него, как и у большинства среднестатистических жителей мегаполисов, куча проблем и недостатков. Он также из тех, кто подписывает договора, не вникая во все нюансы… И вот он попадает на Электрион, где живут разнообразные монстры, питающиеся протоплазмой. Шансы выжить колеблются около нуля. Вы никогда не угадаете чем закончится эта история! Повеселимся вместе? Содержит нецензурную брань.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.