Пугачевский атаман Иван Белобородов - [6]

В начале декабря 1773 года вспыхнуло восстание на реке Тулве среди башкир Гайнинской волости Осинской дороги, поднятое отрядом пугачевцев, прибывших из-под Уфы. Вскоре в Кунгурский уезд «для преклонения народа государю Петру Федоровичу и для взятия города Кунгура» был направлен новый отряд под командой сотника Канзафара Усаева.

Усаев действовал весьма успешно. Учитывая недоверчивое отношение русских крестьян к башкирам, он посылал в русские деревни нарочных из русских, а затем уже появлялся там сам со своим отрядом. В конце декабря Усаев подошел к селу Богородскому (ныне Щучье-Озерского района Пермской области), в котором жил канонир в отставке Иван Наумович Белобородов.

Белобородов был уроженцем села Медянка, приписанного к Иргинскому заводу Ивана Осокина (село Медянка — ныне Уинского района Пермской области). Вероятно, еще малолетком он, как и многие деревенские парни того времени, испытал всю тяжесть заводских работ.

В 1759 году по «очереди» Белобородова взяли на военную службу. Ему в это время было, вероятно, лет 18. Зачислили его в артиллерийский гарнизон города Выборга. Оттуда он был отправлен «в работу» на Охтинские пороховые заводы в Петербург. Здесь Белобородов получал жалованье 4 рубля 20 копеек в год, то есть почти в три раза ниже оплаты труда работных людей на уральских заводах.

На военной службе, которая была в то время бессрочной, Белобородов находился сравнительно недолго, всего семь лет. Тяжелая изнурительная работа, суровая дисциплина, тягостная мысль о том, что придется работать на заводе до конца жизни, побудили его освободиться от военной службы.

В это время побеги с работы из Охтинской слободы носили массовый характер. Так, в 1764 году с пороховых заводов бежало 233 человека. Одни беглецы уходили на окраины Русского государства и превращались там в вольных поселенцев или поступали в казаки для охраны пограничных линий. Другие скрывались в деревнях и в городах.

Белобородов поступил по-другому. Не желая служить, он начал, как сам позже рассказывал, притворно хромать «правою ногою». Его сначала отправили в лазарет, а через полгода, в 1766 году, он по болезни получил отставку с чином канонира.

По возвращении домой Белобородов женился на Нениле Елисеевой, дочери посадского города Кунгура, и поселился в селе Богородском. Там он занимался мелкой торговлей.

В декабре 1773 года Белобородова по приказу Пермской провинциальной канцелярии зачислили в команду прапорщика Н. Дьяконова и направили в село Верх-Иренская застава для «разведывания» о Пугачеве. Из разведки Белобородов скоро вернулся, причем даже жена его не знала, «был ли он отпущен или сам ушел».

1 января 1774 года в село Богородское приехал нарочный из отряда Канзафара Усаева, крестьянин соседнего села Алтынова — Данило Бурцев. Он прочитал на базарной площади один из пугачевских манифестов. По-видимому, это был манифест от 2 декабря 1773 года, который, по сообщению пермского историка В. Шишонко, распространялся в Прикамском крае «во множестве» экземпляров, читался народом «с жадностью».

По своему стилю и содержанию этот манифест не уступает лучшим пугачевским манифестам. Пугачев, стремясь развить в народе революционную энергию и объединить его вокруг одного общего дела, называл себя истинным императором Петром III, который, по его мнению, был настоящим отцом для своих подданных. Пугачев от имени Петра III прощал всех, кто, «ослепясь неведением», или «помраченный от зависти злобою», не признавал его и боролся с ним, а теперь «пришел в чувство» и повинился. Он «отечески» жаловал своих верноподданных «всякой вольностью». Непокорным он угрожал «праведным и неизбежным гневом».

Белобородов с радостью слушал манифест, который читал посланец Канзафара Усаева. До него давно доходили слухи о том, что император Петр III, будто бы желавший улучшить положение крепостных, жив и отправлен в ссылку, а вместо него погребен какой-то гвардейский капрал.

Вслед за Бурцевым в село приехало пять башкир, чтобы подыскать квартиры для отряда Усаева и запечатать питейные дома. Они говорили, что те, кто хорошо встретит восставших, будут пожалованы «всякою вольностью», кто же убежит или окажет сопротивление, те будут повешены, а дома их отберут «на государя». В то же время они распространяли фантастические известия об успехах Пугачева. По их словам, он уже взял Оренбург и Уфу и сам находится в Оренбурге.

Пугачевцев везде принимали, как был вынужден отметить в своем донесении Екатерине II гвардии капитан-поручик Савва Маврин от 21 мая 1774 года, «с честью и покорялись его (Пугачева] власти с восхищением». Крестьяне села Богородского дружественно встретили посланцев из отряда и искренне поверили всему, что они говорили. Крестьяне немедленно выбрали несколько «лучших» людей и отправили их встречать Канзафара Усаева.

Белобородов не вошел в состав выбранных, но по собственному почину поехал навстречу отряду «армии государя Петра Третьего». Отряд встретили с хлебом и солью в двух верстах от Богородского.

Белобородов пригласил Канзафара Усаева к себе в дом и, как сообщала позже его жена Ненила Федотовна, «потчивал [его] и делал ему почтение». Он быстро вошел в полное доверие к Канзафару Усаеву.