В своих показаниях Пугачев рассказал другую историю побега. Движимый чувством бескорыстной жалости к попавшему в беду другу, Худяков выпросил у атамана разрешение взять арестанта на поруки и отвезти его в Черкасск. Атаман согласился. Поручитель повел Пугачева к себе домой и здесь будто бы произнес такую человеколюбивую фразу: «О, Пугачев, жаль мне отца твоего хлеба-соли, погиб ты, а хочетца мне тебя спасти, вот как я пошлю с тобою своего сына и велю, от’ехавши отсюда несколько, тебя отпустить».
— Чем мне твою любовь платить? — ответил растроганный Пугачев.
На следующий день Худяков дал попавшему в беду приятелю лошадь, саблю и синий кафтан, «чтоб не признали его за беглеца», и отправил с малолетним сыном в дорогу.
Провожая сына, отец шепнул ему, чтобы он отпустил Пугачева. Послушный сын так и сделал. («Красный Архив», том 69–70, стр. 170; «Чтения в об-ве истории и древностей Российских», 1858, кн. II, стр. 5).
Вся история — плод богатой пугачевской фантазии, естественное стремление приписать себе перед следователями максимально пассивную роль в побеге.
Пугачев показывал следственной комиссии, что сын Коровки изготовил фальшивый паспорт, где Пугачев значился станичным атаманом, а Антон Коровка — сыном Пугачева (Красный Архив, том 69–70, стр. 171). Изложенная нами по показаниям Коровки представляется более правдивой. Коровке было проще и легче отдать Пугачеву свой паспорт, чем изготовить фальшивый.
