Пучина - [9]

— Не зять, а ближе зятя.

— А вы тоже из Толимы?

— Я из департамента Толима; Алисия — из Боготы.

— Она словно на танцы вырядилась! Какая модница! Что за ботинки! А платье какое хорошенькое! Вы его сами скроили?

— Нет, сеньора. Но я кое-что понимаю в шитье. Я три года училась этому в школе.

— Вы научите меня? Правда, научите? Я для этого и купила машину. Посмотрите, какие у меня шикарные отрезы. Мне их подарил Баррера, когда приезжал к нам. Тьяне он тоже подарил материю. Где она у тебя, Тьяна?

— Убрала к себе. Сейчас принесу.

И старуха вышла.

Грисельда, в восторге оттого, что Алисия согласилась обучить ее шитью, сняла с пояса ключи и, открыв сундук, показала нам яркие ткани.

— Да это же обыкновенный сатин!

— Что вы, дон Рафо, — это чистый шелк. Баррера щедрый. А вот, смотрите, виды фабрик на Вичаде, куда он нас собирается взять. Скажите по совести, разве это не великолепные здания, разве это не шикарные фотографии? Баррера их повсюду раздавал. Смотрите, сколько я их наклеила в сундуке.

Это были цветные открытки с изображением двухэтажных зданий, расположенных на высоком берегу реки; на верандах домов стояли люди; в небольшой гавани дымили паровые катера.

— Там живет больше тысячи человек народу, и все зарабатывают по фунту в день. Я буду вести хозяйство в бараках. Подумайте, какие деньги я сразу загребу! Да сколько еще Фидель заработает! Смотрите — вот это каучуковые леса. Баррера правильно говорит: больше такого случая не представится.

— Жалко, я стара стала, а то бы и я поехала с сынком, — сказала старуха, снова появляясь на пороге. — Вот материя, — прибавила она, развертывая красную бумажную ткань.

— Ты в ней будешь похожа на горящую головешку.

— Подумаешь, — ответила старуха, — хуже, когда человек ни на что не похож.

— Поди, — приказала ей Грисельда, — достань дону Рафо спелых бананов для лошадей. Но сначала скажи Мигелю, чтобы перестал валяться в гамаке, потому что лихорадка у него все равно от этого не пройдет. Пусть вычерпает воду из лодки и осмотрит крючки, не объели ли карибе[19] наживу. Может, попался багре.[20] И дай нам чего-нибудь закусить, гости приехали издалека. Пойдемте сюда, нинья Алисия, переоденьтесь с дороги. В этой комнате мы будем жить вдвоем.

И, остановившись передо мной, она прибавила с плутовским вызовом:

— Я увожу ее. Вы уже спите врозь?

Мне было очень жаль дона Рафаэля, потерпевшего неудачу в торговле. Грисельда была права: все уже запаслись товарами.

Но все же два дня спустя из усадьбы Ато Гранде приехали несколько бледных, тощих людей на взмокших конях, провалившиеся бока которых были прикрыты байетонами. Люди кричали с другого берега, чтобы мы подали лодку, и, решив, что их не слышат, дали залп из винчестеров. Никто не отозвался. Тогда, не спешиваясь, они пустили коней вплавь и переплыли реку, держа на голове свернутые байетоны.

Всадники подъехали к воротам ранчо. На них были холщовые штаны, рубашки навыпуск и широкополые коричневые шляпы. Большими пальцами босых ног они упирались в стремена.

— Добрый день... — устало произнесли они. Лай собак заглушал их голоса.

— Вы чуть нас не убили, такую подняли стрельбу! — вскричала Грисельда.

— Нам лодку...

— Еще лодку вам! Здесь не перевоз!..

— Мы приехали посмотреть товар...

— Проходите, только оставьте своих кляч здесь. Приезжие спешились и теми же веревками, которые служили уздечками, привязали лошадей к саману[21] у ворот и вошли во двор с плащами через плечо. С небрежным видом они присели вокруг кожи; на которой дон Рафо разложил товары.

— Посмотрите диагональ экстра; вот патентованные ножи; обратите внимание на кожаный пояс с кобурой для револьвера — все высшего качества.

— Хина есть?

— Самая лучшая, и порошки от жара.

— Почем нитки?

— Десять сентаво[22] за моток.

— По пять сентаво отдадите?

— Берите за девять.

Они все потрогали, пощупали, прикинули, не произнося почти ни слова. Чтобы узнать, не линяет ли материя, они смачивали пальцы слюной и мяли ткань. Дон Рафаэль с метром в руках все им показывал, без умолку расхваливая каждую вещь. Но им ничего не нравилось.

— Отдадите за двадцать реалов эту наваху?

— Берите.

— Я за пуговицы не дам дороже, чем сказал.

— Держите.

— Только чур, впридачу иглу, чтоб было чем пришивать.

— Получайте.

Так они купили разных пустяков на два-три песо. Человек с карабином, развязав уголок платка, достал золотую монету:

— Плачу за всех! Вот вам двадцать долларов. И он звякнул моррокотой о ствол винчестера.

— Сдача найдется?

— Почему не берете остальное?

— При такой цене пришлось бы отдать и винчестер в придачу. Приезжайте к Субьете, увидите, сколько вещей нам подарили.

— Тогда отправляйтесь с богом!

Вакеро вскочили на лошадей.

— Эй, хозяин! — крикнул, возвращаясь, самый подозрительный из них. — Баррера послал нас отнять у тебя товары, и лучше тебе убраться отсюда подобру-поздорову. Тебя предупредили: подальше со своим барахлом! Сейчас мы ничего не взяли потому, что товаров мало и цена дорога!

— А за что же отнять? — спросил дон Рафо.

— За конкуренцию!

— Ты думаешь, несчастный, что за этого старика некому заступиться? — воскликнул я, хватаясь за нож.

Женщины громко закричали.