Птицы небесные. 1-2 части - [30]

Мама переговорила с заведующей аптекой, где сама работала фармацевтом. К этой заведующей часто приходила на работу ее дочь, только что закончившая школу, приятная простая девушка. С ней две мамы сообща устроили мне свидание. Не став отказываться, я купил букет цветов и приехал в назначенное место. На троллейбусной остановке толпились люди, поэтому пришлось отойти в сторонку, стесняясь своего букета и делая вид, что я читаю какую-то афишу на рекламном щите. Краем глаза мне удалось увидеть, что девушка рассматривает меня, стоя вверху на переходе над автострадой. Когда она спустилась вниз, мы оба рассмеялись, догадавшись о взаимной слежке друг за другом. Моя новая знакомая поблагодарила меня за цветы, которые я вручил ей со вздохом облегчения, и мы отправились гулять по набережной Дона. Девушка понравилась мне и мы договорились встречаться без предварительных переговоров наших родителей. Мы встретились еще несколько раз, но после армии такое чинное гуляние по набережной и паркам мне показалось скучным занятием. Как раз подошла пора экзаменов и наши встречи прекратились сами собой, несмотря на недовольство моей мамы, которую я поставил в неловкое положение, и отца, который, тем не менее, не попрекнул меня ни одним словом. На этом эпизоде закончились попытки родителей сделать из меня семьянина.

Однако мир все еще продолжал удерживать меня своими привлекательным сторонами. Во время вступительных экзаменов мне пришлось на ходу дочитывать учебник по истории рядом с высокой девушкой со светлыми волосами, одиноко стоявшей в углу с книгами и заметно отличавшейся от шумных абитуриентов. Видя ее смущенный вид, мне захотелось приободрить ее. Оказалось, что в городе она совсем одна и приехала поступать на филфак с Северного Кавказа. Мы познакомились и договорились держаться вместе, чтобы помогать друг другу поддержкой и советом. Несколько экзаменов она сдала успешно, но последний, к нашему общему огорчению, провалила. Она заливалась слезами, и мне не оставалось ничего другого, как проводить ее до квартиры, которую ей приходилось снимать вместе с подругами на период экзаменов.

Милая и приветливая, мне она пришлась по душе, а из наших бесед выяснилось, что она дочь какого-то первого или второго секретаря обкома одного из городов на Северном Кавказе. Все оставшееся время до ее отъезда мы провели вместе, и она понравилась всем моим друзьям. Провожая ее на вокзале, я пообещал писать ей письма, что аккуратно исполнял до весны, когда наша переписка оборвалась из-за моих летних планов. С пылким усердием я сочинил для этой девушки свое первое стихотворение после армии, начальная строка которого, кажется, звучала так: «Когда в твой желтый одинокий вечер струится дождь из водосточных труб…» и так далее. Об этом стихотворении хорошо отзывалась ее мама, как потом написала мне моя знакомая. Ей же я посвятил и второе стихотворение, которое мне самому нравилось своим лаконизмом:

* * *

На улице легко и бело.

Две черты — трамвайное кольцо.

В воротнике искристо-индевелом

Прячешь ты счастливое лицо.

Метель ушла. Деревья рады.

В окнах блики голубиных крыл.

И облака, летящие над садом,

Говорят о том, кто сердцу мил…

Хотя оно было небольшим, всего два четверостишия, но дало ощущение, как будто душа проговорила свои первые заветные слова.

К осени в деканате факультета потребовалась справка с места работы для вечернего отделения Университета, поэтому пришлось заняться поисками такой работы, которая не отнимала бы много сил и времени. Встретив в городе знакомых выпускников из нашего техникума, я рассказал им о своих трудностях, и они пригласили меня в свою исследовательскую лабораторию при инженерно-строительном институте. Так я неожиданно стал лаборантом. В сентябре начались занятия в университете и мне поневоле пришлось присматриваться к сокурсникам вечернего отделения. Все они оказались неплохими ребятами и девушками. Многим из них из-за большого конкурса пришлось сдать документы на вечернее отделение. Парни все работали, кто в газете, кто на телевидении, а кто на заводе. Некоторые девушки попали на это отделение сразу после школы и сильно робели, стесняясь взрослых парней. Но все эти студенты произвели на меня приятное впечатление и были совсем непохожи на испорченных ребят, проводивших все свое время на улицах.

Университетская библиотека поразила меня обилием книг и, что особенно ценно, обилием действительно редких и старинных изданий. Как выяснилось, книжные фонды библиотеки были основаны на базе Варшавского университета, все книжные запасы которого были перевезены в наш город после подавления польского восстания в XIX веке. Видимо поэтому на многих факультетах университета училось много польских студентов. Учеба увлекла меня тем, что открылась возможность прочитать всю русскую и зарубежную классику, включая и современную русскую литературу. На несколько лет Хемингуэй и Ремарк захватили меня своим мужественным стилем. Помню, мне почему-то стали близки немецкие средневековые романтики с их сказочностью и народной образностью, особенно сказки Гофмана. Гете, Шиллер, а затем Данте, Петрарка и, наконец, Шекспир открыли мне новый мир трагизма человеческих страстей и столкновений мятущихся душ.