Птички в клетках - [32]

— Ну и дурак, — сказал Гилберт, глядя на пса. — Спасибо. До свиданья. Пожмем друг другу руки? Вы меня пригласили, теперь я вас приглашу. Так положено. Надо вести себя как положено. Так я и буду себя вести.

Прошли недели, прежде чем Гилберт пригласил Рейчел. Возникали препятствия. Решения, которые он принимал днем, отменялись ночами. Ночами Соня прилетала из парка и заявляла права на дом. Она за него заплатила. Она перечисляла все предметы обстановки и утвари. Медленной, томной походкой своих героинь она недоверчиво ходила из комнаты в комнату, выспрашивала, куда он подевал все ее манто и где ее туфли. "Ты подарил их женщине". Она говорила, что он прячет в доме женщину. Он отвечал, что принимал только Дэвида с Сарой, она говорила, что не верит этой Саре. Он оправдывался тем, что оставил у себя ее пса. Как только он это выговаривал, призрак таял, заявляя, что он морит голодом бедную тварь. Как-то ночью он ей объявил: "Я собираюсь пригласить Рейчел, но ведь и ты тут будешь".

"Еще как буду", — сказала она. И это так на него давило, что, когда наконец пригласил Рейчел, он испытывал к ней неприязнь.

Его дом был не так благопристоен, как ее дом, отремонтированный в этом году. Он не делал ремонта. Окна, казалось ему (и ей), просто рыдали. На рамах был темный налет. Когда он открывал дверь, она успела отметить, что медное кольцо не чищено, и тут же на нее чуть повеяло запахом несвежей еды. В прихожей стояла особенная тишина, их голосам отвечало эхо. На креслах в гостиной, сразу было видно, давно не сидели, и пыль была на вычурных обоях. Заслышав ее, Сонин пес Том, царапая ковер, бросился вниз по лестнице, влетел в комнату, истерически накинулся на них обоих, сопел, рычал, скакал, устремился к ней под юбку и, отброшенный, очутился на зеленом шелковом диване, в общем, как у нее, но заметно пострадавшем от собачьих когтей.

— Вон с дивана, Том, — крикнул Гилберт. Пес и ухом не повел, он сопел приплюснутым носом и поводил большими бусинами глаз. Гилберт швырнул псу резиновую кость. Тот за ней бросился, и снова начались прыжки по комнате. Рейчел на всякий случай подняла повыше стакан, но пес скакнул на нее, и виски расплескалось на платье. Посреди этого светопреставления были попытки вести беседу.

— Соня любила фотографироваться с Томом, — сказал он.

— Я ее только один раз видела на сцене. Она была очень красивая, — сказала она. — Лет двенадцать назад. С ней тогда Гилгуд играл и еще один актер — Слейд. Слейд, так, кажется? Господи! Память тоже!

— Ее второй муж, — сказал он.

Он поднял резиновую кость. Пес бросился на нее. Они рвали кость друг у друга.

— Хочешь, а? Не получишь, — сказал Гилберт, а у нее в ушах были слова мужа: "Почему нельзя помолчать, если ты вечно все забываешь?"

Гилберт, осклабясь в пылу борьбы со своим псом, сказал:

— Соня всегда пускала Тома спать с нами. Он привык. Лежит на постели, пока я не приду со службы.

— Он с вами спит? — проговорила она с содроганием.

— Я прихожу домой. Хочется с кем-то поговорить.

— А как же он, когда вы уходите на службу?

Пес тянул кость и сопел.

— Женщина, которая ходит убирать, приглядывает за ним, — сказал он. И еще он сказал: — У вас три этажа, у меня два, а так без разницы. У меня внизу всякий хлам. Хотел расчистить и жить, а Соне стало хуже. Нелепица. Все — нелепица. Может, продать этот дом к чертям? А зачем? Зачем все? Я хожу на работу, прихожу, кормлю пса, напиваюсь. Зачем вот вам тянуть лямку? Привычка. Бред.

— Но вот ведь вы тянете лямку, — сказала она.

— Все пес, — сказал он.

Надо свести его с интересными людьми. Так жить нельзя, думала она. Прямо запредельное что-то.

Он говорил на крыльце, провожая ее:

— Мой дом. Ваш дом. Теперь стоят в четыре раза дороже, чем за них плачено. М-да.

Она решила пригласить его на обед и свести с интересными людьми — да, кого бы позвать? Он такой неконтактный. У нее была бездна знакомых, но сейчас ей вдруг показалось, что все они чуть-чуть не то. В конце концов она никого не позвала.

На диете сидит, старая дурища, решил он, когда она встретила его в дверях, но, оглядев пустую комнату, обратился к испытанному тексту:

— Вы меня пригласили? Или мне уйти? Нет, вы меня пригласили, не отпирайтесь. Спасибо. Спасибо.

— Я была в Вене с такими Флэдгейтами. Она певица. Это друзья Дэвида с Сарой.

— Флэдгейты? В первый раз слышу, — сказал он. — Соня в Вене кого-то обхамила. Я был пьян. Она в рот не брала. Так что обхамить умела — ой-ой. Ваш муж пил?

— Нет, конечно.

Он сел на диван. Вечер — Сонино время. Он ждал, что вот-вот прилетит Соня, усядется, уставится на эту женщину со всеми ее проблемами, целомудренно упрятанными под длинным платьем до самой туфельки, покачивающейся вверх-вниз. Но — к его удивлению — Соня не явилась. Фокс сидел у ног хозяйки.

— Как ваш враг? — спросила она за аперитивом. — Этот ваш сослуживец?

— Они с женой пригласили меня на обед, — сказал он.

— Очень мило, — сказала она.

— Люди милы, — сказал он. — Я заметил.

— Он все еще за вами следит?

— Да. И знаете почему? Думает, я чересчур много пью. Прячу в столе бутылку. Дело не в службе. Мы несправедливы к людям. Я. Вы. Все.