Птичка в клетке - [7]

Светс к стыду своему никак не мог вспомнить, а скорее и вовсе не знал, как ее зовут. Он чувствовал себя очень неловко, но спросить… нет, лучше закончить все побыстрее — ив Центр.

Женщина выпрямилась и, глядя на страуса, вернее на то, что недавно было страусом, спросила:

— Светс , а вы знаете, где хранится базовый запас дрожжей для Зоопарка? Нужно срочно доставить их сюда.

— Конечно, знаю. Но куда торопиться?

— Питание желательно доставить сюда до того, как птица начнет расти, а расти она, как показали последние тесты, будет очень бурно. На всякий случай покажите, где это.

Подобно людям, все животные Зоопарка питались дрожжами с витаминными добавками. Конечно, пища особым образом обрабатывалась и походила на привычную для каждого из пленников Зоопарка.

Светс помог подсоединить кормопровод к одному из массивных приборов на платформе, отрегулировал подачу добавок. Зоотехник подключила еще один агрегат.

Птица начала расти буквально на глазах. Толстый жировой слой таял как снег на весеннем солнце. Ноги опять удлинились, клюв заострился и изогнулся крючком. Уже через несколько секунд пушистый шар превратился в распластанный на полу туго обтянутый кожей скелет. В душе Светса нарастало какое-то неясное предчувствие.

Дрожжи непрерывным потоком поступали из кормопровода в приборы на платформе, перерабатывались в глюкозу и по системе цветных трубочек поступали прямо в кровь растущей птицы.

— Ну, теперь все, осталось только ждать, — сказала Зоотехник, очень довольная собой. — Признаюсь, до самою последнего момента у меня не было уверенности в положительном исходе нашей затеи. Сейчас этот момент настал и я могу сказать: все будет хорошо! Если, конечно, снизится темп роста, — неожиданно понизив голос и с опаской глядя на страуса, пробормотала она.

В эту секунду что-то произошло со светом, с солнечным светом.

Светс не сразу понял, что его так встревожило. Но, взглянув вверх, увидел необыкновенное, до самого горизонта чистое и голубое небо.

— Что это? — голос женщины звучал скорее удивленно, нежели испуганно. — Я никогда не видела ничего подобного.

— А я видел, и не раз.

— …?

Для объяснений времени не было, поэтому Светс выпалил скороговоркой:

— Не волнуйтесь, сейчас все узнаю. Только послушайте моего совета: ни в коем случае не снимайте шлем, особенно если будете выходить из клетки. Слышите? Ни в коем случае!

Светс бросился к двери, но она остановила его, поймав за рукав.

— Светс , вы ведь знаете, что произошло, — сказала она, пристально глядя ему в глаза, — это ведь ВРЕМЯ?

— Весьма вероятно, — ответил Светс и, чтобы избежать дальнейших расспросов, быстро отодвинул стеклянную дверь клетки и выскочил наружу. Задвинув за собой дверь, Светс оглянулся. Похоже, он ее здорово напугал, но дисциплина и ответственность за порученное дело оказались сильнее страха: она повернулась к «пациенту» и продолжила работу. Птица, еще недавно бывшая страусом, лежала на боку с открытыми глазами. Кожа все еще туго обтягивала толстые кости скелета, несмотря на потоками вливающуюся в кровь глюкозу. Изменился цвет перьев, и уже стало очевидно, что взрослая особь будет черного цвета с зеленоватым отливом. Птица увеличилась почти до размеров слона, который стоял в соседней клетке и следил за происходящим умными серыми глазами.

Над головой — голубое небо, ясное, как взгляд младенца. Таким его Светс видел только в далеком Прошлом. На голубом, сверкающем просторе пенились легкие, удивительно чистые, сверкающие белизной облака. Высокое небо от зенита до горизонта! Без единого инверсионного следа, без пелены смога.

На газонах и дорожках Института в разных позах лежали люди — мужчины и женщины. Светс с трудом удержался, чтобы не остановиться помочь им, но то, что он должен был сделать, неизмеримо важнее. Приближаясь к Центру, он вынужден был перейти на шаг. Боль в сломанных страусом ребрах пронзила раскаленным кинжалом; казалось, лезвие вошло в самое сердце. Навстречу из дверей Института нетвердой походкой, шатаясь из стороны в сторону, вышел кто-то из сотрудников и упал посреди широкой лестницы. У парадного подъезда все еще стоял лимузин Генерального Секретаря, а рядом с ним Светс увидел лежащего на спине Ра-Шена. Как он-то здесь очутился?

Подойдя ближе, Светс услышал рокот работающего на холостых оборотах двигателя и все понял. Ра-Шен, видимо, сразу сообразил, в чем дело, и надеясь, что выхлопные газы не дадут ему потерять сознание, побежал к автомобилю.

«Тоже мне, умник, — подумал Светс , — но, впрочем, это должно бы помочь. Почему же не помогло?»

Взгляд его остановился на полированной поверхности выхлопной трубы, и тут только до него дошло, что двигатель шумит как-то странно, не так, как двигатель внутреннего сгорания. Интересно, на чем же он работает? Пар? Во всяком случае в выхлопе не оказалось того, на что рассчитывал Ра-Шен. Однако он был еще жив! Пульс слабый, но частый, дыхание еле заметно: примерно два вдоха в минуту. Видимо, когда концентрация углекислого газа в легких стала критической, сработал безусловный рефлекс. Да, живучее создание человек!

Светс вошел в здание Центра. Повсюду валялись тела сотрудников. Генеральный Секретарь лежал на спине, широко раскинув руки, на губах застыла идиотская улыбка. Телохранители рядом, тоже без сознания, на застывших лицах тревога, в руках оружие.