Птичка голосиста - [16]

Юмор начинается тогда, когда у пессимиста кончаются силы. На память приходит случай с писателем В. А. Дыховичным, отцом режиссера Ивана Дыховичного. Рассказывают, что они с женой в заграничной поездке истратили все деньги на покупку невероятного плафона, диковинной люстры. Она была произведена в ГДР, а вид имела — как в ФРГ. С величайшими предосторожностями супруги привезли ее домой. Оставалось только повесить. Но не могли же это сделать пресловутые гнилые интеллигенты. На этот случай в писательском доме имелся слесарь и сантехник на все руки Яша. Все совали ему трешки и пятерки за работу, отчего он был всегда в нерабочем состоянии. Чтили сантехника, как санкт-техника. И вот собралась вся семья, вокруг стремянки, на которой, слегка покачиваясь, возвышался не то полутрезвый, не то полупьяный Яша — на вид было трудно определить. Он уже как-то ввинтил в потолок крюк, оставалось только навесить люстру, но — одно неверное движение, люстра проскочила мимо крюка, упала и разбилась вдребезги. Дыховичные горестно охнули. Или ахнули — тут очевидцы расходятся. А Яша, деловито отряхнув руки, как-то очень буднично спросил: «Еще чего делать будем?»

И Дыховичные разразились гомерическим хохотом нервно-спазматического типа. Если бы Яша стал извиняться, бить себя в грудь, они бы его растерзали. А так из отчаяния их бросило в смех.

Вот в таком, я бы сказал, глубоко дыховичном состоянии находится юморист, когда он, простившись с 1989 годом, вступает в 1990 год. Мне все время кажется, что с этой датой — 1990 — связано что-то очень важное и круглое. И вдруг я вспомнил. Да, да, именно к 1990 году должна была быть завершена Продовольственная Программа (с большой буквы). Мечты, мечты, где ваша сладость? Где вы теперь, кто вам целует пальцы? Продовольственная программа приказала долго и сытно жить.

Говорят, есть два способа, как нам выкарабкаться из экономической пропасти: один — реальный, второй — фантастический. Реальный — если вдруг прилетят инопланетяне и все за нас сделают. Фантастический — если мы будем пытаться ныкарабкаться из пропасти сами.

Сегодня у нас оригинальный и в то же время сугубо наш юбилей. Мы празднуем восьмилетие невыполнения Продовольственной Программы.

Интересно проследить нарастание невыполнения по анекдотам. Сначала были такие, все их помнят: «— У вас есть мясо? — У нас нет рыбы, а мяса нет в магазине напротив» (кажется, это восходит к Жванецкому).

Потом пошли анекдоты, еще более ранящие душу. Стоит человек перед магазином с пустой авоськой и бормочет: «Вот проклятый склероз, никак не пойму — я в магазин иду или из магазина?»

Что касается авоськи, то нам, филологам, любопытна этимология этого слова. Придумал его — «авоська» — юморист В. С. Поляков. Он писал тексты для Райкина, с чьих уст это слово и слетело к могучему, а главное дело, живучему советскому народу. Сам Владимир Поляков рассказывал мне об этом с гордостью и несколько уязвленной авторской обидой. Я сказал: «Это тогда она была авоська, сешдня ее надо было бы уже называть не авоська, а нифигаська».

Как-то мы будем называть ее завтра?

Вообще для лингвиста работы по изучению прилавочно-русского языка просто невпроворот. Взять хотя бы то же выражение: «в одни руки». Я не языковед-полиглот, тут надо обратиться к В. В. Иванову: есть ли такое выражение хоть в одном из европейских языков? А в тюркских? Африканских?

Не так давно в «Крокодиле» была помещена смешная карикатура. Телемост, на экране — сияющие, лоснящиеся от довольства лица американцев. С другой стороны — наши люди, плохо одетые, какие-то сирые. И между ними — наш ведущий с микрофоном, модно разнаряженныи. задает западной стороне ехидный вопрос: «А если у вас сто шестьдесят сортов колбасы, то по скольку дают в одни руки?»

Есть вульгаризмы, архаизмы, неологизмы. Так вот «в одни руки» — советизм. Наш, кровный, родимый.

Я вошел в гастроном на Смоленской площади. Слышу но местному радио: «Уважаемые покупатели! Колбаса заканчивается».

Тут тоже свои языковые нюансы. Пятилетка свершается, а колбаса заканчивается. Любопытный глагол — отнюдь не из тех, которым жгут сердца людей.

У каждого человека есть страхи: страх смерти, страх болезни, старости, беды и т. д. У нашего человека есть еще один обязательный страх: что ему не хватит. Чего? Чего-нибудь Что колбаса «закончится» как раз перед ним, что не хватит каких-нибудь талонов, заказов, пропусков, допусков, выпусков.

Особый страх женщины, входящей в вагон метро, в автобус, троллейбус, трамвай: что мужчины опередят ее и займут все места. Когда вы выходите из транспорта — поторапливайтесь, не то вас сметет встречная толпа спешащих из-за опасения, что не хватит.

Можно, конечно, смеяться, иронизировать, но, если вдуматься, что тут смешного: это люди которым всю жизнь не хватало. Для которых фразеологизм «пустые прилавки» привычен и неразложим, как «железная дорога».

Большинство покупателей недовольно — в сущности, они не покупатели, а мечтающие стать покупателями. Недовольных, ворчащих, негодующих большинство. Но есть и совсем иная прослойка. Я бы назвал ее законопослушной.