Птичий грипп - [50]
– Открывай! – приказал священник, и участливо заглянул в робеющее личико. – Как тебя зовут?
– Степкой, – опередила мать.
– Степан, – важно кивнул священник.
Малыш отдернул засов. Священник поднял распахнувшуюся стальную клетку еще выше, в самые небеса, и с пенным шумом, толкаясь, прянули три птицы. Белые, они растаяли в небе, как на земле таял снег. Священник сильным голосом затянул тропарь.
Всю ночь Степа бредил. Он что-то бормотал, заявлял, скандировал, тьма озарялась пестрыми вспышками. Мать несколько раз заглядывала в комнату, давала ему воду, садилась на край постели. Под утро – забылся.
Он проснулся с тем больным вкусом во рту, как будто наелся картона. Горло саднило, глаза слезились, нос был забит. Степан пошарил в поисках носового платка и, не найдя, высморкался в пододеяльник. И вдруг вспомнил, как родители устроили ему день рождения. Внесли торт с шестью свечками, взрослые вышли, и один соседский мальчишка выхватил свечку и уронил ее на диван. Плюш начал зловонно тлеть. И тут же появились взрослые:
– Кто это сделал?
– Это я! – Именинник великодушно принял вину на себя, и следующий день стал для него днем наказания.
Плюш безнадежно траурно изгадился.
Одиннадцать ноль-ноль. У метро «Динамо» возле стадиона они залезали в автобусы. Спортивные костюмы и вязаные шапочки. В автобусах на задних сиденьях были навалены бейсбольные биты. Бойцы рассаживались, задорно матерясь. Доставали из карманов черные капроновые маски с прорезями.
По автобусам прошел коренастый мужчина, блондин с неприметной сединой. Он цепко оглядывал салон и в микрофончик туристического гида выкликал всех по фамилиям. Проверив список до конца, он удовлетворенно поджал губы и почесал клюв.
Одиннадцать сорок. Небо ясно-голубое, без примесей. Священник, поющий сильным голосом. Такие голоса, наверное, были у бурлаков. Степан в деталях помнил ту весну 87-го и лихую сцену освобождения птиц возле храма. В другие годы он заходил в этот храм с матерью и один – светить куличи перед Пасхой. Священник раздобрел, голос его стал надорванным, мать откуда-то проведала: у него уже четверо ребятишек, и младшенькая дочка, младенец, страдает эпилепсией…
Степан постучал в стенку.
– Что? – Мать ворвалась в комнату. – Полегче тебе?
Она отдернула штору. Сквозь стекло, заплеванное весенними брызгами, желтело солнце.
– Мама, а когда будет Пасха?
– Пасха. Это… Первого мая. Так бывает.
– Сколько времени?
– Двенадцатый час уже. Тебе куда спешить?
Степан встал. Дернулся ослепительный кусок неба за окном, комната закружилась, темень прихлынула к глазам. Он стоял, не отводя слепого взгляда от окна.
– Оденусь. Полегче мне!
– Ты чего? Ты же весь больной! А ну-ка в постель! Отца позову! На, возьми градусник.
Градусник отметил утренние тридцать восемь и две. Степан стряхнул его размашисто.
– Нормальная! – закричал он, изображая здорового.
Сунулся в коридор. Натянул башмаки, набросил пальто.
– Ты куда? Охренел? – отец надвигался мягко и неумолимо.
– Мне надо! У меня нормальная! – протараторил Степан, за спиной нащупал щеколду, дернул, нажал на ручку двери. – Я САМ СЕБЕ ХОЗЯИН!
Он сбегал по лестнице. Ступени были температурой. Он выбежал из подъезда. Лужи были температурой. Где мобильник? Надо предупредить! И тут с температурной тоской он обнаружил, что мобильник оставлен дома.
Без десяти двенадцать.
Кошелек тяжелил карман. На машину хватит. Успеет ли он на Цветной бульвар, в мастерскую?
Терпкий запах масла. По всему помещению были расставлены стулья. Заходили проигравшие. Чающие воскреснуть, замутить революцию. Огурцов, демонстрируя материалистический идеализм, кивал полуживому сидячему Воронкевичу, вокруг которого соткалась аура тлена. Заходили новые и новые делегаты.
Впрочем, человек восемь сказались больными.
– Художник – от слова худо… – задрожал девичий голосок.
К стене был придвинут широкий холст. Ученическая копия хрестоматийной картины. Белый монастырь. Дерево. Черные набрякшие плоды птиц.
– Грачи прилетели, – отметил Шурандин, орлиным взором пронзая Мусина.
Без пяти двенадцать.
Звякнуло окно.
– Домой! – тревожный выкрик матери. – Тебе плохо?
«Что я, маленький, что ли?» – подумал Неверов и посмотрел в небо.
Небо было пустым.
Но внезапно, или это галлюцинация меркнущего сознания, он различил черные точки, которые набухали, делались кляксами, вырастали в живые, тянущиеся к земле тела. В ушах у Степана запылали крики.
Из далеких жарких стран возвращались домой птицы…
Что приносят нам весенние птицы? Смертельный вирус или благую весть возрождения сил?
Степа терялся в слюдяном блеске луж.
У него подкосились ноги.
– Сте-е-па-а! – завопило окно.
Он лежал на талом снегу. Любя всех на свете с наслаждением. Пальто намокало. Небо. Полдень. Чистое сияние.
Что же это такое – весенний прилет птиц?
Жизнь или смерть?
– Эй, вставай, а? Грязью лечишься? – Тень от лопаты косо пересекла лицо лежащего.
Запричитала старушка, Степан не мог оторваться от неба, он принимал исцеление из небес, и эта старушка мелькала на окраине его сознания. Еще кто-то кричал, бибикала дорога, а в солнечной выси таял пронзительный крик. «Что же мы раньше делали? Как мы могли отсюда улететь?» – кричали птицы.
Сергей Шаргунов (р. 1980) – прозаик, главный редактор сайта “Свободная пресса”, радиоведущий. Первый роман “Малыш наказан” (премия “Дебют”) был издан, когда автору исполнилось 20 лет, затем появились “Ура!”, “Птичий грипп”, “Книга без фотографий” (шорт-лист премии “Национальный бестселлер”).Шаргунова называют “социальным писателем”. Его новый роман “1993” – семейная хроника, переплетенная с историческим расследованием. 1993-й – гражданская война в центре Москвы. Время больших надежд и больших потрясений. Он и она по разные стороны баррикад.
Шаргунов Сергей Александрович родился в 1980 году. Студент МГУ. С 2000 года выступает в «Новом мире» как прозаик и критик. Лауреат общенациональной премии «Дебют» в номинации «Крупная проза». Живет в Москве.Шаргунов — знаковая фигура современной литературы, день ото дня растут его мастерство и известность. Писатель умело соединяет жесткий реализм с ярким, поэтичным языком.«Ура!» — первая попытка создать правильного героя.«Ура!» — крик обращен напрямую к народу, к молодежи.Здесь не занудное морализаторство, а энергичный призыв бодриться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новая книга Сергея Шаргунова — фотографический взгляд на пережитое. Кадры событий, запечатленные глазами нашего современника, которого волнует все происходящее в России и вокруг нее. Картины советского детства и воспитания в семье священника, юношеский бунт, взлеты и поражения, поездки на войну в Осетию и в революционную Киргизию, случайные и неслучайные встречи, судьбы близких и неблизких людей. Это и восторг узнавания, и боль сопереживания, и неожиданные открытия. Настоящая литература."Кладбище — фотоальбом.
Шаргунов Сергей Александрович родился в 1980 году. Выпускник МГУ. Автор пяти книг прозы. В “Новом мире” печатается с 2000 года. Живет в Москве.
Рассказ из сборника «Детский мир»: [рассказы] / сост. Д. Быков, А. Портнов (2015)
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.