Птицелов - [69]

Он догнал ее и схватил в объятия. Орелия пошатнулась, взгляд ее затуманился. Похоже, снадобье, наконец, начинало действовать.

— Я завлек вас сюда, прекраснейшая смуглая краса Средиземноморья! — прошептал он ей в ухо и приник губами к пышной груди. — Вы прекраснее остальных, они грубы, а вы — нежнейшая и сладостная. Вы — царица Египта, они — ваши служанки. Они — ничто, вы — венец творения.

Она пыталась вырваться из его рук, но он крепко держал ее, прижимая к себе и убаюкивая монотонными словами:

— «Царство Мертвых ждет тебя//Богу смерти тебя я дарю//Сладостная жертва, прекрасна//Словно чаша прекрасных плодов».

— Тео, вы не сделаете этого!

— Сделаю, о, как прекрасно я это сделаю! — Он прижал к себе ее всю, чтобы она почувствовала его эрекцию. Но вдруг его замутило, и он отстранил ее. Нет, он сделает это, когда она будет мертва и холодна, это высшее наслаждение. — Вы будете красой моей коллекции. Лучшим моим приношением богам.

— Нет! — вскричала Орелия. Ей почти удалось вырваться, но Тео цепко схватил ее за руку и ударил по лицу; она упала.

— Зачем вы сопротивлялись! — бормотал он, охваченный гневом и желанием. — Вы все испортили. Я не хотел мучений, я хотел запечатлеть вашу красоту навеки. А теперь, если не поторопиться, останется след на лице. — Он потянулся за своими инструментами.

— Нет, больше ни одна женщина не погибнет от твоих рук, чудовище! — Орелия выдернула из-под под-вязки пистолет и вскочила на ноги.

«Оружие! Она все-таки превратилась в богиню мщения…» — Тео отступил под взглядами богов у стен и разъяренным взором Орелии.

* * *

Лайэм бешено колотил во входную дверь. Куда, ко всем чертям, подевался лакей? Мэнсфилд и Орелия должны быть в доме — он видел в пристройке карету, и лошадь еще в испарине. Лайэм обежал дом и, найдя открытое окно, взобрался в комнату, обыскал весь первый этаж — никого. Вдруг он остановился — в спальне на кровати и у зеркала были разбросаны предметы женского туалета. Одежда Орелии! Что он сделал с Орелией, этот маньяк?

— Орелия! — закричал Лайэм.

Никакого ответа. Перескакивая через две ступени, он взбежал на второй этаж. Все комнаты были пусты. Тогда вспомнил смутные толки о потайных помещениях и ходах в доме Мэнсфилда и кинулся осматривать стены.

* * *

Орелия едва прикоснулась к вину — конечно, к нему было примешано какое-то снадобье. Она почувствовала опасность при первом же глотке и только притворилась, что отпила еще, обманув Тео. Поэтому дурнота была кратковременной, хотя и сейчас у нее слегка кружилась голова, подкашивались колени и дрожала рука, в которой был зажат пистолет.

— Я знал, что вы — не такая, как все! Не царица, а богиня! — восхитился Тео, подходя к ней. Глаза его горели желанием, он был охвачен безумием.

— Не двигайтесь! — тихо произнесла Орелия. Она знала, что должна действовать немедленно, но лекарства еще одурманивали ее. Она уже хотела спустить курок, но Тео схватил ее за запястье, рука разжалась, и пистолет отлетел к стене.

В это мгновение распахнулась дверь тоннеля, и мужской голос загремел:

— Отпусти ее, Мэнсфилд!

— Лайэм! — радостно выдохнула Орелия.

— Как вы сюда попали, черт вас побери! — Тео побелел от ярости, оттолкнув от себя Орелию, ринулся к столу и схватил тяжелый канделябр.

Лайэм был моложе и сильнее, но Орелия знала, что человек, охваченный безумием, обладает сверхъестественной силой, и в ужасе смотрела, как мужчины, словно в танце, медленно приближаются друг к другу Лайэм ударил Тео кулаком в грудь, тот пошатнулся, но успел опустить канделябр на голову молодого человека. Лайэм упал головой на стол, хотя сразу же выпрямился, Тео успел кинуться в одну из ниш и схватил что-то блестящее.

— Лайэм, у него нож! — крикнула Орелия.

Лайэм, преодолевая слабость, отскочил от рассвирепевшего маньяка, но Тео бросился за ним, и его рука с зажатым в ней ланцетом была уже у самого лица молодого человека.

«Боже мой, неужели Тео убьет Лайэма!» — Оглядываясь в поисках пистолета, Орелия судорожно думала, вправе ли лишать человека жизни. Да, она решила выстрелить, иначе Лайэм погибнет. И Тео не человек, это маньяк, чудовище. Он насиловал и убивал женщин. Он может убить ее, Орелию, и ее любимого.

— Бросьте нож, Мэнсфилд! — приказал Лайэм. — Тогда я обещаю только связать вас. Ведь все равно я справлюсь с вами!

— А я не обещаю оставить вас в живых! — Тео улыбался, глаза его сверкали сумасшедшим блеском.

Орелия подняла показавшийся ей тяжелым пистолет. Она держала его обеими руками, как учил ее Билл Коуди, навела его на Тео и прицелилась.

— Тео, остановитесь, или я буду стрелять! — пронзительно закричала она.

Но сумасшедший не слышал или не понимал, а лезвие было уже у самой груди Лайэма. Как раз в тот момент, когда Орелия нажала на курок, Лайэм схватил Тео, подставив себя под пулю. Его тело дернулось, и кровь выступила на белой рубашке.

— Лайэм! — застонала Орелия, охваченная ужасом. Он упал на пол.

Тео обернулся к Орелии, лицо его сияло торжеством.

— Я знал, что тебе не суждено покинуть меня!

Орелия рванулась к Лайэму, но Тео загородил ей путь.

Дрожащей рукой она достала из-под подвязки другой патрон.