Птицелов - [21]

Глава 6

После откровенного объяснения в офисе Лайэм не испытывал больше недоброжелательства к Орелии. Ему было даже приятно, что он идет рядом с такой привлекательной спутницей.

Они поехали к ближайшим воротам Городка Увеселений в Джексон-парке по Иллинойсской железной дороге; Лайэм купил билеты по сорок центов.

— Расскажите мне по дороге, какой эскиз вы хотите получить от меня? — спросила Орелия.

— Нет, лучше вы сначала посмотрите здание.

— Хм-м, меня ждет сюрприз? — улыбнулась она.

На этом разговор закончился, потому что в вагоне было шумно и он был переполнен туристами, которые съехались на ярмарку со всех концов Америки. Пассажиры толкались и притискивали Орелию к Лайэму, он старался не обращать на это внимания. Наконец они доехали; у ворот ярмарки Лайэм показал служебный пропуск, и им не пришлось брать билетов.

По дороге к павильону Лайэм расспрашивал Орелию о ее жизни в Италии.

— Как это вы поехали на практику в страну, где — э-э…— женщины в загоне и неохотно, допускаются к профессиональной деятельности?

— Мне кажется, не только в Италии женщины в загоне, — колко ответила она. — У маэстро Солини три дочери, и младшую он обучает архитектуре и живописи.

— Значит, учитель ваш был немолод, — почему-то отметил Лайэм.

— Да, моя тетя знакома с ним много лет, — ответила Орелия, посмотрев на него немного удивленно.

— У вашей тети полезные знакомства, — сказал Лайэм и, поняв неуместность своего замечания, продолжил:— Мой отец такой же коммуникабельный. Благодаря своей энергии и связям он активно участвовал в строительстве Чикаго. А ведь у него нет профессионального образования.

— Не такой уж редкий случай, — возразила Орелия.

— Зато меня направил в архитектурное училище.

— И это совпало с вашими стремлениями…

— В общем — да, — медленно ответил он, думая о том, что археология привлекала его не меньше архитектуры.

Она почувствовала в ответе неуверенность и посмотрела на него удивленно.

— Я единственный оставшийся в живых из детей моего отца. У меня были брат и сестра, которые умерли. — Он как будто объяснял Орелии, почему последовал по пути, выбранному отцом.

— Это очень грустно.

— А мать я потерял в восемнадцать лет, и мы с отцом остались вдвоем.

— А я в шестнадцать лет потеряла и мать, и отца. Тетя Федра заботилась с тех пор обо мне.

Он подумал, как легко ему с Орелией после того, как они заключили мир. Чувствовал, что его спутница— умная и чуткая женщина, не похожая на жеманных куколок, которые висли на нем и с обожанием ловили каждое его слово.

У главного входа какие-то грубые парни нагло уставились на Орелию, но грозный взгляд и широкие плечи Лайэма удержали их от вольных словечек.

На ярмарке бренчала музыка и стоял запах экзотических блюд. Торговцы назойливо предлагали всякие безделушки.

В основном люди здесь развлекаются, — заметил Лайэм, — а мы, архитекторы, строили несколько павильонов в познавательных целях. — Он обратил внимание Орелии на швейцарское шале [6], мимо которого они проходили. Над входом висели большие часы с кукушкой. Они прошли мимо павильона, стилизованного под английский замок, мимо цирка Гагенбека со стальной ареной.

— Правда, что у этого немца львы ездят верхом на лошадях? — спросила Орелия.

Потом они прошли мимо гигантского колеса обозрения— высотой 265 футов.

— Его проектировал строитель знаменитой башни Эйфеля в Париже, — пояснил Лайэм. Несмотря на то что в кабине колеса помещалось шестьдесят человек, под ним змеей извивалась длиннейшая очередь.

— Каждая поездка — всего двадцать минут, а люди стоят часами, — заметил Лайэм. — Но не жалеют об этом — вид с высоты изумительный.

Они прошли по улице Дер Грабен — это была превосходная модель Вены 1750 года. Рядом раздавались звуки тамтама с африканской выставки — была воспроизведена одна из деревень Дагомеи. Наконец они дошли до египетской территории, привлекавшей множество посетителей. Орелия залюбовалась пестрыми экзотическими восточными базарами. — Ну словно мы действительно в Каире! — воскликнула она. — И верблюды настоящие, и обезьяны…

— Да, неплохо сделано, вплоть до мельчайших деталей, — отозвался Лайэм. — Вот только климат, конечно, в Египте похуже.

— А разве вы там бывали?

— Однажды.

— О, наверное это было изумительно! — воскликнула она.

— Да, конечно. А вы бы рискнули посетить эту страну?

— Непременно, если бы представился случай.

Лайэм посмотрел на нее удивленно — смелое желание для женщины! Но он чувствовал, что девушка говорила искренне.

— Боже мой…— Орелия остановилась, вцепившись в руку Лайэма, — один из верблюдов опустился на колени и громко заревел.

Она бессознательно прижалась к спутнику.

— О, не волнуйтесь. Они всегда так кричат. Это вовсе не значит, что верблюд болен или рассержен…

— Да вы, оказывается, специалист по верблюдам? — лукаво покосилась она.

— В экспедиции у нас было несколько вьючных верблюдов, — невозмутимо отозвался Лайэм.

— И вы пересекли Сахару?

— Нет, это было путешествие в прошлое. Английский археолог Петри согласился взять меня помощником. Мы искали древности в песках Долины фараонов.

— О, так вы можете считать себя археологом, — если приобрели такой опыт!