Птица в клетке - [28]

Даже если Ли участвовал в заговоре... что ж, это был не первый раз, когда императору приходилось давить змей, пригревшихся у него на груди.

Было грустно, что Юрий исчез после того дня, когда он рассказал мне о Кариме, но в моей жизни хватало и других переживаний. И их источником, как ни странно, стала Алана Кронберг. Невысокая и хрупкая женщина, выбравшая для себя непростую профессию психиатра, обладала просто бульдожьей хваткой, когда дело касалось её работы. Сейчас объектом её научного интереса стала я, и это на редкость осложняло мне жизнь.

Ещё когда Кронберг привела дока ко мне, я заметила, как внимательно следит она за каждым моим движением, словом, улыбкой. Она изучала меня... а я изучала её. Всё больше и больше понимая, как опасна эта женщина.

Потому что несмотря на симпатию ко мне, мыслями своими она больше не хотела делиться. В тот день, когда Сафар был с нами, я предпочла не заметить этого, просто наслаждаясь присутствием дока. Но на следующий день, когда Алана зашла проведать меня, я решила прояснить волнующий вопрос.

- Вы вживили защитный чип? - прямо спросила я Кронберг.

Та неосознанно коснулась виска, потерев его.

- Несколько лет назад.

- Но подключили именно сейчас.

- Я всегда так делаю, когда начинаю новую работу с эспером, - мягко объяснила доктор.

Я взглянула исподлобья

- Разве полная честность - не залог доверия? Как я могу доверять вам, если вы прячетесь от меня?

- Доверие предполагает наличие веры, а не знания. Пока ты могла читать меня как открытую книгу, едва ли мы близко могли подойти к тому, чтобы начать доверять друг другу. Но... ведь чувства я твои обмануть не смогу?

Мы стояли у окна, глядя на густой ливень, почти полностью скрывший от нас лес. В этой части Лонги была уже середина осени, по меркам Токсане, весьма холодная. Но здесь, внутри, было тепло и уютно. Я искоса взглянула на Алану Кронберг. Та излучала уверенное спокойствие, но где-то глубоко за этим я чувствовала холодный интерес.

- Вы ведь пришли сегодня не просто скрасить мне день?

Женщина кивнула.

- Нет. Я здесь не для того, чтобы развлекать тебя.

Прислоняюсь лбом к прохладному стеклу, как будто бы пытаюсь раствориться в каплях дождя по ту сторону.

- Так я и думала. Будете изучать?

- Да. И помогать тебе с адаптацией. Хотя ты неплохо справляешься. Я даже удивлена. Сядем?

Я мрачно проследовала з ней и плюхнулась на диван. Кронберг уселась в кресло рядом. Что ж, очевидно началось время психотерапевтических сеансов.

- Мне действительно хотелось бы получше узнать тебя. Расскажешь?

- Что бы вы хотели знать?

- О том времени, когда ты впервые узнала о своём даре. Как это было.

Я пожала плечами.

- Я не помню об этом. Сейчас мне кажется, что я всегда о нём знала. Это ведь было так естественно - уметь чувствовать и понимать родителей без слов... Что вас так удивило?

- То, что ы помнишь своих родителей. Тем более что тебя забрали, когда тебе было... шесть?

- Да.

- Большинство переживших в этом возрасте травмирующую разлуку с родителями, предпочитают вытеснять свои воспоминания о них. Твои родители тоже были... несвободными?

Скрестила руки на груди.

- Вы спрашиваете, но я вижу, что вам известен ответ и так. Нет, они были свободными людьми. Довольны?

- Ты сейчас злишься?

- Вам показать?

- Нет нет, - поспешно ответила Кронберг, вспомнив о моей способности к обратной эмпатии. - Я спрашиваю не для того, чтобы обидеть тебя. Просто детские воспоминания очень важны. Впервые имя рабыни Эрики всплывает на невольничьем рынке на одной из планет сектора Трейда, но по тем документам, что скачал Юрий в поместье Нибеля, мы знаем, что тот тоже интересовался твоей семьёй. Ты знала об этом?

- Да. Он говорил. Была небольшая вероятность, что кто-то из моей семьи тоже может получить дар. Но ему пришлось разочароваться. Тогда он сообщил, что у них всё в порядке. Денег за меня хватило вполне, чтобы вылезти из бедности и наладить жизнь.

Кронберг тут же ухватилась за это:

- Тебя не украли и не отобрали силой, а продали собственные родители. Наверное, ты обижена на них?

Отвечаю почти честно:

- Давно уже нет. Тем более, не на мать.

- Расскажи о ней.

Доктор Кронберг хочет вывернуть мою душу. Узнать уязвимые точки. Конечно, я могла бы молчать и упираться. Я так делала когда-то раньше. Но всё закончилось тем, что ко мне начинали применять всё более и более сильнодействующие средства - гипноз, нейролептики... Нет, возможно, Кронберг так бы и не поступила. Но ей вполне хватит упорства замучить меня одними разговорами. Лучше кинуть ей кость, рассказать о том, что давным-давно отболело и уже не тревожило.

- Я не так много запомнила. Многие вещи о ней... я смогла лишь понять, став взрослой. Она была из маленькой этнической общины на Деймосе, планете сектора Ноа. Община была православно-греческой, почти не пускающая чужаков.

- Тебе это рассказали позже?

- В детстве я часто путала общий язык с греческим, и поэтому, когда я выросла и попыталась что-то узнать о матери, то искала место, где всё ещё говорят на греческом языке. Конечно, искала не сама. Мне помогла одна из служанок, поискав в сети. Но... забрали меня не с этой колонии. Очевидно, моя мама сама покинула общину, и переселилась в сектор Трейда, где и познакомилась с моим отцом. Я помню, что место, где я жила в детстве, напоминало мне огромный муравейник - так много людей... Странно, тогда это меня почти не пугало.