Птица в клетке. Письма 1872–1883 годов - [12]

Мне бы хотелось, чтобы ты увидел, как они идут по темной лестнице и затем через коридор к столу. И все это освещает дружелюбное солнце.

Еще одно особенное место – комната с прогнившим полом и шестью тазами, где они моются стоя и где на умывальный столик через разбитое оконное стекло падает лишь бледный луч света, – действительно, картина довольно тоскливая. Я бы с удовольствием провел с ними зиму, просто чтобы узнать, на что это похоже.

Ребята поставили масляное пятно на твоем рисунке, прости их за это.

Прилагаю несколько строк для дяди Яна.

А теперь хорошего вечера, и если кто-нибудь будет спрашивать обо мне, пожелай им от меня хорошего дня. Навести как-нибудь Борхерса. Если увидишь его, кланяйся ему от меня, а также Виллему Валкису и всем у Роосов. Мысленно жму руку.

Твой любящий брат Винсент

084 (69). Тео Ван Гогу. Уэлвин, суббота, 17 июня 1876

Уэлвин, 17 июня 1876

Дорогой Тео,

в прошлый понедельник я отправился из Рамсгейта в Лондон. Мне предстоял долгий путь, и, когда я уходил, стояла страшная жара – она продержалась до самого вечера, когда я уже достиг Кентербери. В тот же вечер я двинулся дальше, пока не дошел до нескольких больших буков и вязов у большого пруда, где немного отдохнул. В половине четвертого утра птицы уже начали петь при виде зари, и я продолжил путь. Идти было приятно. Днем я пришел в Чатем: за частично затопленными низкими лугами, на которых кое-где растут вязы, вдали видна полная кораблей Темза. Я полагаю, что там всегда пасмурно. Мне попалась телега, на которой я проехал милю или чуть больше, но затем извозчик свернул к трактиру, и я, подумав, что он пробудет там довольно долго, продолжил свой путь пешком, к вечеру добрался до хорошо знакомых предместий Лондона и пошел к центру города по длинным-длинным «roads»[17]. В Лондоне я пробыл два дня, бегая рысцой из одного конца города в другой, чтобы повидаться с разными людьми, в том числе с пастором, которому я писал ранее. Посылаю тебе перевод письма, чтобы ты знал, что я начинаю [свои поиски] с чувством «Отче, я недостоин!» и «Отче, будь милостив ко мне!». Если я найду работу, это, скорее всего, будет чем-то средним между священником и проповедником в предместьях Лондона, среди рабочего люда. Не рассказывай об этом пока никому, Тео. Мое жалованье у мистера Стокса будет очень низким. Скорее всего, [мне предоставят] только питание, жилье и немного свободного времени, чтобы давать частные уроки, а если свободного времени не будет совсем, мне заплатят не больше 20 фунтов за год.

А пока продолжаю: в первую ночь я остановился у мистера Рейда, а во вторую – у мистера Гледуэла, и они были очень-очень добры ко мне. Мистер Гледуэл поцеловал меня вечером, пожелав спокойной ночи, и это меня подбодрило, я надеюсь, что в будущем мне представится возможность еще больше сдружиться с его сыном. Вечером я хотел отправиться в Уэлвин, но из-за ливня они буквально силой оставили меня у себя. Однако в 4 часа утра, когда дождь слегка поутих, я двинулся туда. Сперва была долгая прогулка из одного конца города в другой, примерно 10 миль (по 20 минут на каждую). В 5 часов дня я уже был у сестры и очень обрадовался, увидев ее. Она хорошо выглядит, и тебе, как и мне, понравилась бы ее комната со «Страстной пятницей», «Христом в Гефсиманском саду», «Mater Dolorosa» и т. д., обвитыми плющом вместо рам. Мой мальчик, возможно, читая мое письмо тому пастору, ты подумаешь: «Не такой уж он[18] и дурной человек». Однако он именно таков. Все же время от времени представляй его таким, какой он есть. Мысленно жму руку.

Ваше Высокопреподобие,

сын пастора, у которого нет средств и времени, чтобы посещать занятия в Королевском колледже, так как ему приходится зарабатывать на хлеб, и, кроме того, он на пару лет старше тех, кто туда обычно поступает, и даже сейчас он все еще не начал подготовительные занятия по латыни и греческому языку, очень желал бы, несмотря на все это, найти место, связанное с церковью, пусть даже место пастора, получившего образование в колледже, ему недоступно.

Мой отец – пастор в одной голландской деревне. Когда мне исполнилось 11, я пошел в школу и учился там до 16 лет. Когда пришло время выбирать профессию, я не знал, чему отдать предпочтение. Однако благодаря посредничеству моего дяди, компаньона в фирме «Гупиль и К^о», занимающейся продажей произведений искусства и изданием гравюр, я получил должность в ее гаагском отделении. Я проработал там три года. Затем я отправился в Лондон, чтобы изучать английский язык, а оттуда через два года – в Париж. Под давлением различных обстоятельств я покинул фирму господ Гупиль и вот уже два месяца работаю учителем в школе мистера Стокса в Рамсгейте. Но так как моя цель – это должность, связанная с церковью, я продолжаю свои поиски.

Хоть я и не получил церковного образования, но, возможно, моя прошлая жизнь, проведенная в путешествиях и в различных странах, общение с разными людьми, богатыми и бедными, религиозными и нерелигиозными, разнообразная деятельность, дни физического труда, сменявшиеся днями канцелярской работы и т. д., а также знание нескольких языков могут частично возместить отсутствие соответствующего образования. Но еще более веская причина порекомендовать Вам себя – врожденная привязанность к церкви и ко всему церковному, той церкви, которая время от времени погружалась в спячку, но тем не менее всякий раз просыпалась, а также – если мне будет позволено это сказать, несмотря на [испытываемое мной] чувство серьезной неполноценности и [осознание] своего несовершенства, – Любовь к Богу и к людям. И, кроме того, когда я думаю о прошлом и о доме моего отца в нидерландской деревне, ко мне приходит мысль: «Отче, я согрешил против Неба и перед Тобою и уже недостоин называться сыном твоим, прими меня в число наемников твоих. Будь милостив ко мне, грешнику». Когда я жил в Лондоне, я посещал Вашу церковь и не забыл Вас. Теперь я прошу Вас дать мне рекомендацию, что помогло бы мне при поисках места, и по-отечески присматривать за мной, если мне удастся его найти. Я очень часто бывал предоставлен самому себе и верю, что Ваш отеческий взгляд может благотворно повлиять на мою судьбу.