Псы и убийцы - [13]
А понимаю — к кому, только когда меня ввели. Узнал я его сразу, хотя он не очень похож на свои портреты.
Среднего роста, очень легкий в движениях (ему под шестьдесят, как я прикидываю, но ни за что не скажешь). Довольно светлый, почти рыжий, пожалуй, самый светлый из всех, кого я видел. Правда, среди ларов такие бывают, но он, конечно, не лар, — за одну такую мысль недолго под трибунал…
Тут он со мной разговаривает, и я понимаю, что все время думал о ненужном. Даже сначала не разбираю речь, она льется, льется как сон. Чистые стены, окно широкое… плакать хочется…
Я прихожу в себя от того, что он трясет меня за плечи. Снова, значит, о ненужном думал.
Ближайший Друг внимательно осматривает меня, и я впервые замечаю, что мы в зале одни. Охраны нет, догов-телохранителей — тоже, а эту моду все Старшие себе завели. Впрочем, ему охрана ни к чему, он ведь боец первый в стране. На этом он и выдвинулся в свое время — боец, философ, ученый, целитель… Опять, что ли, ненужное в голову лезет?
— Тебя что, били? — говорит он, и я поспешно объясняю, что нет, не били, просто я сам упал на ступеньках и набил синяк.
— Где?
А я знаю — где? Лучше спросил бы, где я цел остался.
— Вот здесь, — показываю наугад.
— А здесь тоже? — он сильно проводит пальцем по моей щеке и показывает: на пальце осталась розовая полоса.
Мне нечего сказать, я опускаю голову, а он продолжает. Мол, что ж ты мне-то молчал? Обратно в это заведение я тебя ведь не отправлю, я никогда еще не отправлял, независимо от вины. Выгнать их, что ли, снова, отдать под суд — а что толку, их уже сколько раз вычесывали сверху вниз и слева направо, и никуда от этого не деться. Все эти Проверяющие, Расследующие, Старшие… Тебе сколько лет?
Я отвечаю, потом на вопрос о семье отвечаю и как-то незаметно выкладываю ему всего себя с потрохами, по самые эти самые. Но ему, оказывается, все известно, он кивает и останавливает меня:
— Знаю, знаю. И твое дело знаю, мне доложили. Еще бы — двойная измена двух лучших курсантов за два дня! Но вот то, как ты себя под следствием вел, меня удивляет. Скажи, это правда? И чего, собственно, ты добиваешься?
Говорю, что совершил предательство и хочу понести заслуженную кару. Он спрашивает: неужели я считаю заслуженной кару за то, что пощадил своего друга, или за то, что мой друг пощадил свою девушку?
(Да что он, издевается, что ли?! Вроде непохоже.)
— Да, считаю. Потому что он предал всех нас.
Он морщится:
— Ясно. Впрочем, с тобой он действительно поступил паршиво. И все равно хорошо бы его найти, поговорить… Менять что-то надо.
Я чуть язык себе не откусил. С кем? С ним? С такими, как он, — что-то менять?
— Ну не с таким же, как ты, — отвечает Ближайший Друг, и я соображаю, что последнюю мысль высказал вслух. — Хотя, конечно, извини, — это не твоя вина… Во всяком случае, не только твоя.
И дальше он что-то такое понес — я только отдельные фразы улавливаю. Надо понимать, это тоже пошли мысли вслух:
— В одиночку не то чтобы нельзя ничего изменить, но нельзя изменить в нужном направлении. Особенно если выбирать не из того, что хочется, а из того, что есть. Тогда законы наследственности — это боевые псы, техника боевые механизмы, умение учить — Школы… Получилось то, что получилось, а теперь… — И тут он вспоминает про меня: — Да, вот так, друг-курсант. И все-таки ты не изменил свое решение? Помни, от ответа для тебя зависит очень многое. И не для тебя одного… Я не тороплю тебя. Ты же щупач, — он смотрит мне прямо в глаза, — заберись в меня, проверь, чего мне хочется, ну?! Не бойся, я раскрылся.
Пробую и это, но он ведь не пес… Сначала только и разобрал, что ему от меня что-то очень надо, а потом (я аж вздрогнул) пошла картинка: город, но не Нико — огромный и странный, не бывает таких городов. Дома как утесы — в сотни этажей, какие-то прозрачные штуки бесшумно скользят по земле и в воздухе, люди в непривычных одеждах… Нет, этого быть не может. А коль скоро я увидел то, чего не может быть, — значит, его и в самом деле нет, это мираж: такое со щупачами бывает, надо скорее откручивать назад, а то выжгу себе мозг. Последнее, что я различаю, прежде чем выйти из него, это совершенно лютое одиночество. Как раз в момент выхода оно смягчилось, я открыл глаза и вижу: на руках у него маленькая, как крыса, собачонка, он гладит ее, а она с урчанием жует край его плаща. Откуда она взялась? За пазухой, что ли, сидела? И что это вообще за собака?.. Я таких не знаю. Впрочем, теперь новые породы быстро появляются, есть такие секретные питомники… Я когда начинал, были только доги и нюхачи, средних позже вывели. А Малый у меня вообще из первой серии, трехлетка.
— Любишь собак? — он меня спрашивает.
Отвечаю, что люблю, иначе не пошел бы в Школу.
— Я тоже люблю. У меня и там постоянно собаки дома были…
(Где это «там»? — думаю.)
— Ну так что же, друг-курсант? Решил? Как посмотришь, если отпустить тебя, вернуть в Школу?
Я без слов косо провожу большим пальцем под челюстью. Действительно, а что мне еще останется?
Он как-то обмякает, словно я не себе, а ему отказал в помиловании.
— Ладно, иди… герой. Ничего тут не поделаешь. Я распоряжусь, чтобы к тебе отнеслись не слишком строго.
Своеобразный оружиеведческий ликбез для читателей и писателей всех фантастических (и не только!) школ, стилей, направлений.Герои нынешней фантастики гораздо чаще хватаются за меч, чем за бластер; да и в доспехи они облачены куда как регулярнее, чем в скафандры. Другой вопрос — какова при этом степень достоверности…Итак, если вы прочтете эту книгу, то узнаете, в каком кармане носят катапульту, на какую пуговицу следует застегивать латы и как правильно стрелять из зенитного арбалета по дракону!Это — соборник статей, опубликованных в журнале «Реальность фантастики».
…А кто сказал, что вопросы оружиеведения — это ТОЛЬКО вопросы применения, изготовления и т. п. оружия как такового? Даже в реальности дело обстоит иначе! А уж в фантастике, где «основным оружием» сплошь и рядом являются боевые животные, — тем более…Эта тема давно уже заслуживает, так сказать, персонального обсуждения. Во всяком случае, «ляпов» (и, наоборот, очень удачных прозрений) тут накопилось вполне достаточно, чтобы потребовался обширный курс ликбеза и для читателей, и для писателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Самый масштабный, до сих пор непревзойденный эксперимент – это, конечно, вселенная «Эдема» Гаррисона и его иилане’. Водными существами их назвать как будто нельзя, но… можно. Цивилизация иилане’ не морская и не сухопутная: скорее мелководная. По-настоящему дальние плавания этим завроидам не по силам (приходится прибегать к «биотехнике»), однако они отчетливо тяготеют к воде, проводят в море очень значительную часть времени, по морю же совершают основные вояжи на генетически модифицированных кораблях-ихтиозаврах, на берегах морей (крупных рек, озер) выращивают свои невероятные города-деревья… А молодь вообще должна пройти этап океанического существования: лишь у повзрослевших самок появляется возможность надолго выходить на сушу и даже обретать разум, пусть не всегда и в разной степени.Мир «Эдема», безусловно, динозавровый, но считать ли динозаврами самих иилане’?…».
Загрязненная атмосфера Орд Мантелла отбросила чудные оттенки по ее поверхности, когда солнце предрекло начало очередного мрачного дня. Черное судно медленно опустилось с небес и приземлилось в полуразрушенном доке. Из корабля – кореллианского транспортника – выдвинулся трап, и сошел одинокий пассажир. Небольшая кучка местных проявила интерес, но одного быстрого, преисполненного угрозы взгляда хватило, чтобы спугнуть их. Это была отнюдь не необычная реакция на Сайфера Боса, пользующегося дурной славой охотника за наградой.
При упоминании о легендарных драконах, бывших, предположительно, в четыре или пять раз больше, чем самые старые банты, несколько посетителей крохотной таверны удаленной заставы притихли. Большинство их отмахнулось от заявления мон-каламари, пробурчав, что тот напился или же хватил солнечный удар – а то и все сразу. Но кое-кто навострил уши, как сделали то двое в плащах в конце кантины. Едва заслышав слово «крайт», Даск Мистфлаер распахнула свое пустынное одеяние,...
Империя узнает, что у Альянса Повстанцев есть голокрон, в котором содержатся имена всех агентов и друзей повстанцев в Империи. Дарт Вейдер поручает инквизитору любой ценой достать этот голокрон. Повстанцы же отправляют своего агента вернуть голокрон на главную базу.
В разгар Войн Клонов мастер-джедай Йода вновь должен встретиться с одним из величайших своих противников — графом Дуку…Яростные Войны клонов довели Республику до грани катастрофы. В ходе жестокой битвы одному из рыцарей-джедаев сохранили жизнь, чтобы он мог доставить на Корускант послание на имя Йоды. По-видимому, Дуку хочет мира и требует встречи. Маловероятно, что вероломный граф искренен, но на кону миллионы жизней, и у Йоды нет выбора.Встреча состоится на планете Вжун, пропитанной темной стороной. Более трудной задачи нельзя и представить.
Дилогия, изображающая период Войн клонов не то чтобы с неожиданной, но все же с довольно непривычной стороны. Главными героями стали не джедаи, не солдаты и не наёмники, а обычные, в общем-то, врачи, разворачивающие свои передвижные госпитали прямо в зоне боевых действий.Хирург, маскирующий своё отчаяние за едкими остротами; врач-забрак, который глядит в лицо смерти с высоко поднятой головой, изливая чувства в прекрасной музыке; медсестра, увлеченная работой, а также доктором-коллегой; падаван-целитель, впервые посланная на задание без учителя… Все они — крохотная бригада полевых врачей, отправленная на на отдалённую, хотя и довольно важную планету Дронгар, где кипит бой за обладание бесценным лечебным растением, а мед-эвакуаторы непрерывно подвозят раненых бойцов — как клонов, так и обычных солдат.И пока одни сражаются за жизни выживших, другие втихую наживаются на войне — как с помощью операций на черном рынке, так и манипулируя ходом самих сражений.
