ПСС. Том 68. Письма, 1895 г. - [70]

Ihr herzlich liebender Freund

Leo Tolstoy.

Beigefügt schicke ich ihnen eine № der kleinen Zeitschrift von Kenworthy.³ Daraus werden sie sehen, wie wir in allen unseren Ansichten mit allen Freunden zusammentreffen. Ich rathe ihnen sehr mit Kenworthy und Dav[idson] Morrison in Verkehr zu treten.

Davidson Morrison’s Adresse ist: J. Morrison Davidson. Fleet Street 185. London.

Die Correspondenz über die Duchobory habe ich vor einer Woche in die Englische Zeitungen geschickt, auch das Nachwort. Die Correspondenz und das Nachwort können gleichzeitig in beiden Sprachen erscheinen.

Дорогой друг,

Я получил ваше письмо и номер 5 вашего журнала и прочитал вашу статью об Эгиди.¹ Как и все другие ваши писания, эта статья мне в целом очень понравилась. Вообще мне нравится в ваших писаниях ваша искренность (sincérité) и огненность (не знаю, можно ли так сказать по-немецки), но упоминание, которое вы при этом делаете о вашем мировоззрении (стр. 144, 145), я не мог одобрить. Никогда нельзя правильно оценить важность своих собственных мыслей. Это надо предоставить другим. Кроме того, ваше мировоззрение не ваше, а христианское, которое следует из евангелия, если читать его без предвзятого намерения. Ваша заслуга заключается только в том, что вы осветили это мировоззрение с новых сторон. Простите, милый друг, что я позволяю себе сделать вам эти замечания. Делаю это потому, что люблю вас и высоко ценю вашу деятельность и многого от вас ожидаю.

Надеюсь, что мой друг Маковицкий уже послал вам предисловие,² которое, если хотите, можете напечатать в вашем журнале. Теперь посылаю вам еще одну корреспонденцию, написанную одним из моих друзей, о преследовании духоборов, с маленькой моей статьей об этих событиях. Корреспонденция слишком длинна для помещения в вашем журнале, но если она вам понравится, сделайте из нее извлечение и напечатайте с моей статьей в виде послесловия.

Я очень желал бы, чтобы эта корреспонденция с моим коротким письмом или с послесловием появилась в наиболее распространенных немецких, австрийских и русских газетах. Если этот перевод и пересылка этой корреспонденции доставит вам слишком много хлопот, пошлите всё это Маковицкому, он всё это сделает. С этой же почтой пишу и ему.

Сердечно любящий Вас друг

Лев Толстой.

В приложении посылаю вам № маленького журнала, издаваемого Кенворти.³ Из него вы увидите, как мы во всех наших взглядах совпадаем со всеми нашими друзьями. Я вам очень советую вступить в общение с Кенворти и с Дав[идсоном] Моррисоном. Адрес Давидсона Моррисона: J. Morrison Davidson. Fleet Street 185. London.

Корреспонденцию о духоборах я неделю тому назад послал в английские газеты, также и послесловие. И корреспонденция и послесловие могут появиться одновременно на обоих языках.

Печатается по тексту, опубликованному в книге Э. Кейхеля «Die Rettung wird kommen», Гамбург 1926, стр. 30—31. Дата определяется содержанием и записью в Дневнике 29 сентября 1895 г.: «Нынче написал письма Маковицкому и Шмиту».

¹ Статья Шмита «Zum Staatschristentum Egidy’s» («О государственном христианстве Эгиди») напечатана в его журнале «Religion des Geistes» 1895, № 5, стр. 138—151.

² Предисловие Л. Н. Толстого к книге Е. И. Попова «Жизнь и смерть Евдокима Никитича Дрожжина. 1866—1894». Берлин 1895.

³ Журнал Кенворти — «The new Order» («Новый порядок»).

177. М. Л. Толстой.

1895 г. Конец сентября. Я. П.

Милая Маша, письмо твое очень тронуло меня. Спасибо, что ты веришь в мою любовь и доверяешься мне. Мне очень больно за тебя, без всякого чувства оскорбления, кот[орое] бывало прежде, просто больно за тебя, жалко, что ты страдаешь, страдаешь таким тяжелым страданием — я знаю его, — когда низшее подавило высшее духовное и топчет его, и это духовное оскорблено, изувечено, раздергано, хочет подняться, собраться и не может, — страдаешь и хочется тебе сразу помочь, избавить от мученья, и знаешь, что нельзя, что это так должно быть, что это отплата за грех — не твой один, а многих, — и мой, и очень, в том числе, — и что надо пережить это. Одно могу сказать: это то, что это пройдет, и опять настанут ясные дни, ясное, твердое, радостное состояние,¹ и это состояние после страданий — вследствие страдания, если оно будет хорошо, перенесено — будет еще тверже, чем прежде. Только бы выдержать время испытания и наказания, не испортив себе будущее. — Еще очень советую тебе две вещи: 1) как можно меньше двигаться, предпринимать: dans le doute abstiens toi,² и в этом положении борьбы тоже воздерживайся от всякого начинания, движения, и 2) старайся не нарушить равновесия в таком шатающемся положении чем-нибудь еще другим, иногда кажущимся самым ничтожным поступком: не недоспи, не засидись поздно, не переешь, не недоешь, не рассердись, не обидь кого, не трать праздно время... старайся во всем остальном собраться в кучку. Особенно жалко и больно, п[отому] ч[то] ты так хороша, уравновешена была это последнее время. Еще пусть поддержит тебя то, что у тебя много другого счастья, и лучшего, а именно того, что тебя очень хорошо любит так много людей и что мне в том числе ты особенно всегда была и будешь дорога. Но и это всё ничего. Главное, то лекарство, кот[орое] ты не сумеешь употребить, это то, чтобы знать и помнить, кто ты, и то, что ты не Маша Толст[ая], имеющая такие-то и такие-то чувства, начавшаяся тогда и долженствующая кончиться тогда-то, а ты божественная сила, вечная, орудие бога, кот[орое] должно делать его дело здесь и там и везде, куда он пошлет тебя. Прощай, целую тебя.