ПСС. Том 56. Дневник, записные книжки и отдельные записи, 1907-1908 гг. - [5]

———————————————————————————————————

Чувствую себя умственно бодро. Но теперь вечеръ, и не стану работать.

16 Янв. 1907. Я. П.

Ночью думалъ о томъ, что такое время. Я представлялъ себѣ это вращеніемъ сферы (Аміель), но проще представить себѣ это усиленіемъ зрѣнія духовнаго. Я вижу себя все яснѣе и яснѣе, и если бы я былъ одинъ въ мірѣ и я бы не состоялъ изъ открывающихся мнѣ существъ,¹⁴ я бы не зналъ движенія: былъ бы только я, какимъ я вижу себя¹⁵ сейчасъ. Но вмѣстѣ со мной открываются моему зрѣнію другія существа: иныя скорѣе, иныя медленнѣе.¹⁶ Эфемериду,¹⁷ при мнѣ рождающуюся¹⁸ и при мнѣ¹⁹ умирающую,²⁰ я вижу всю въ то время, какъ я только вижу²¹ маленькую открывающуюся часть себя,²² — и дубъ,²³ только ¹/₁₀ частью²⁴ открывающійся мнѣ. (Все, кажется, даже навѣрное, чепуха).

Читалъ статейку, присланную Bolton Наll'омъ, о непротивленіи. Авторъ говоритъ, что нарушаетъ свойственное людямъ единство, единеніе отдѣльная воля каждаго, что надо отречься отъ своей воли (и въ этомъ онъ правъ) и нетольк[о] не противиться, но исполнять все то, что отъ тебя требуютъ, п[отому] ч[то] предъявляемыя къ тебѣ требованія, это — требованія жизни міра. А жизнь знаетъ, что ей нужно. И въ этомъ онъ не правъ, п[отому] ч[то] жизнь міра есть жизнь существъ, руководящихся свойственными каждому — органами. Въ числѣ органовъ человѣка высшій есть разумъ, и человѣкъ не можетъ, не долженъ отказаться отъ него, такъ какъ жизнь міра складывается изъ дѣятельности людей, руководимыхъ разумомъ. Единеніе людей совершится не отказомъ людей отъ разума, а признаніемъ всѣми его законовъ.

2 Февр. 1907. Я. П.

Не писалъ больше полмѣсяца. Былъ нездоровъ — и теперь не поправился вполнѣ. Вчера б[ыло] письмо отъ сына Льва, оч[ень] тяжелое. Я прочелъ только начало и броси[лъ].²⁵ Я написалъ б[ыло] отвѣтъ серебряныхъ словъ, но, успокоившись, предпочелъ золотыя. Ѣздилъ верхомъ, и только тогда опомнился. Именно на эти-то случаи и нужна любовь къ Богу — добру, правдѣ, и если не любовь, то не нелюбовь къ людямъ. Удивительное и жалостливое дѣло — онъ страдаетъ завистью ко мнѣ, переходящей въ ненависть. Да и этому можно и должно радоваться, какъ духовному упражненію. Но мнѣ оно еще не подъ силу, и я вчера былъ очень плохъ — долго не могъ (да и теперь едва ли вполнѣ) побороть недобраго чувства, осужденія къ нему. Соблазнъ тутъ тотъ, что мнѣ кажется главнымъ то, что онъ мѣшаетъ мнѣ заниматься моими «важными дѣлами». А я забываю, что важнѣе того, чтобы умѣть²⁶ добромъ платить за зло, ничего нѣтъ. Заботиться о томъ, чтобы исправить его, даже помочь ему, нельзя и не нужно. Одно нужно: не чувствовать къ нему недобраго чувства, вызвать простое, независимое отъ его поступковъ доброжелательство. И это я, къ счастію, сейчасъ но только сейчасъ (послѣ 24 часовъ) испытываю.

За это время написалъ очень мног[о] писемъ: Bolton Hall’y, роднымъ Crosby, Daniel’амъ и Baba Baraty (к[оторому] не послалъ еще) и много небольшихъ русскихъ писемъ. Записать есть кое что, но сѣлъ за дневникъ затѣмъ, что[бы] записать показавшееся мнѣ очень важнымъ то, что я, гуляя утромъ, думалъ. Именно:

1) Былъ анархистъ-экспропріаторъ и на деревнѣ говорилъ съ мужиками о томъ, что не надо работать на господъ²⁷ и отобрать²⁸ то, что они (господа)²⁹ считаютъ своимъ. Хотѣлось бы спросить у него и его учителей: а на богатаго мужика, у к[отораго] 10 лошадей ходятъ въ извозъ или работается кирпичъ³⁰ и т. п., можно или нельзя работать? Если можн[о] еще,³¹ то гдѣ надо остановиться? И если установимъ,³² на какихъ нельзя работать, то какъ мы установимъ, утвердимъ это? Установимъ законы, приводимые въ дѣйствіе насиліемъ? Но вѣдь тогда опять будуть злоупотребленія властью. —

И это³³ разсужденіе мнѣ вдругъ съ совершенной ясностью (никогда прежде не испытанной мною) показало ужасное заблужденіе устройства человѣческой жизни. Всякое устройство основывается на насиліи и поддерживается насиліемъ. Вѣдь совершенно ясно, что ни на какое устройство жизни всѣ люди никогда не будутъ согласны, такъ что заставить ихъ исполнять установленное устройство можно тольк[о] насиліемъ, т. е. правомъ насилія, даннымъ нѣкоторымъ людямъ. Устройство общества, основанное на насиліи, имѣетъ цѣлью препятствовать насил[ію] людей другъ надъ другомъ.³⁴ А между тѣмъ, какъ и разсужденіе, такъ и опытъ и вся исторія показываютъ намъ, что право³⁵ насилія, данное нѣкоторымъ,³⁶ не могло помѣшать и не мѣшаетъ людямъ отступать отъ установленного устройства и совершать насилія другъ надъ другомъ.³⁷ И выходитъ, что установленное насиліемъ устройство только увеличиваетъ³⁸ тѣми, кто пользуется насиліемъ, количество людей, насилующихъ другъ друга.

Казалось, должно бы быть ясно, что³⁹ если общеніе животныхъ руководимо одними тѣлесными чувствами, — что мы называемъ инстинктомъ, то общеніе людей, имѣющихъ, кромѣ тѣлесныхъ чувствъ — инстинкта — еще свойства разума, не можетъ быть руководимо и инстинктомъ и разумомъ, а должно быть руководимо вполнѣ или тѣмъ или другимъ. Вотъ эти-то два начала, руководящія жизнью людей, и производятъ то заблужденіе насильническаго устройства, отъ к[отораго] страдаютъ люди. Всякое устройство, основанное на насиліи, есть неправильное смѣшеніе двухъ несовмѣстимыхъ началъ: чувственныхъ, инстинктивныхъ стремленій и разума, между кот[орыми] всегда было и не можетъ не быть противорѣчія. Въ первобытныхъ обществахъ, при низкой степени развитія разума, когда люди руководятся однимъ инстинктомъ,