ПСС. Том 39. Статьи, 1893-1898 гг. - [84]

8. Безнадежность борьбы представляется в особенности потому, что человек, поняв неправду греха, желает сразу освободиться от него, в чем поддерживают его разные лжеучения об таинствах, искуплении и т. п., и, чувствуя бессилие освобождения, сразу пренебрегает теми ничтожными усилиями, которые он может сделать для освобождения себя от греха.

9. А между тем как все великие перевороты в материальном мире совершаются не вдруг, а медленным и постепенным отпадением или нарастанием, так и в духовном мире освобождение от греха и приближение к совершенству совершается только медленным противодействием греху, — уничтожением одной за другой мельчайших частиц его.

10. Не во власти человека избавиться от греха, набиравшего привычку в продолжение многих годов, но совершенно во власти человека не делать поступки, которые вовлекают во грех, уменьшать привлекательность греха, поставить себя в невозможность сделать грех, отсекать руку и глаз, которые соблазняют его. И делать это каждый день и каждую минуту, и чтобы быть в состоянии делать это, нужна ежечасная молитва.

63 ЧЕГО МОЖЕТ ОЖИДАТЬ ЧЕЛОВЕК, ЖИВУЩИЙ ХРИСТИАНСКОЙ ЖИЗНЬЮ В НАСТОЯЩЕМ?

1. Есть религиозные учения, которые обещают людям, следующим им, полное и совершенное благо в жизни не только в будущей, но и в этой. Есть даже такое понимание и христианского учения. Люди, понимающие так христианское учение, говорят, что стоит только человеку следовать учению Христа: отрекаться от себя, любить людей, и жизнь его будет неперестающей радостью. Есть другие религиозные учения, которые в жизни человеческой видят нескончаемые и необходимые страдания, которые человек должен переносить, ожидая награды в будущей жизни. Есть такое понимание и христианского учения: одни видят в жизни постоянную радость, другие — постоянные страдания.

2. Ни то, ни другое понимание неверно. Жизнь не есть радость и не есть страдание. Она может представляться радостью или страданием только тому человеку, который своим я считает свое отдельное существо; только для этого я может быть радость или страдание. Жизнь же по христианскому учению в его истинном смысле не есть ни радость, ни страдание, а есть рождение и рост истинного духовного я человека, при котором не может быть ни радости, ни страдания.

3. По христианскому учению, жизнь человеческая есть достоянное увеличение его сознания любви. И так как рост души человеческой — увеличение любви — непрестанно совершается и непрестанно совершается в мире то дело божие, которое совершается этим ростом, то человек, понимающий свою жизнь, как учит понимать ее христианское учение, как увеличение любви для установления царства божия, никогда не может быть несчастлив и неудовлетворен.

4. На пути его жизни могут встречаться радости и страдания для его животной личности, которых он не может не чувствовать, которым не может не радоваться и которыми не может не страдать, но никогда он не может испытывать полного счастья (и потому и не может желать его) и никогда не может быть несчастлив (и потому и не может бояться страданий и желать избежать их, если они стоят на пути его).

5. Человек, живущий христианской жизнью, не приписывает своим радостям большого значения, не смотрит на них, как на осуществление своих желаний, а только как на случайные, встречающиеся на пути жизни явления, как на то, что само собой прикладывается тому, кто ищет царства божия и правды его и на страдания свои смотрит не как на то, чего не должно быть, а как на столь же необходимое в жизни явление, как трение при работе, зная, напротив, что как трение признак совершающейся работы, так и страдания признак совершающегося дела божия.

6. Человек, живущий христианской жизнью, всегда свободен, потому что то самое, что составляет смысл его жизни — устранение препятствий, мешающих любви, [и], вследствие этого, увеличение любви и установление царства божия, [и есть] то самое, чего он хочет всегда и что неудержимо совершается в его жизни; он всегда спокоен, потому что с ним ничего не может случиться того, чего он не хочет.

7. Не надо думать, что человек, живущий христианскою жизнью, всегда испытывает эту свободу и спокойствие, всегда принимает радости, не увлекаясь ими, как нечто случайное, не желая удержать их, и страдание, как необходимое условие движения жизни. Христианин может временно увлекаться радостями, стараясь произвести и удержать их, может временно мучиться от страданий, принимая их за нечто ненужное, которое могло бы и не быть, но при потерях радостей, при страхе и боли страданий христианин тотчас же вспоминает свое христианское достоинство, свое посланничество, и радости и страдания становятся на настоящее место, и он опять становится свободен и спокоен.

8. Так что и в мирском отношении положение христианина не хуже, а лучше положения нехристианина. «Ищите царства божия и правды его, и всё остальное приложится вам» — значит то, что все мирские радости жизни не закрыты от христианина, но вполне доступны ему, с тою только разницею, что тогда как радости нехристианина могут быть искусственны и переходить в пресыщения и страдания, и потому представляются ему ненужными и безвыходными, — для христианина же радости более простые, естественные и потому более сильные, никогда не производящие пресыщения и страдания, никогда не могут быть так больны и казаться столь бессмысленными, как они представляются нехристианину.