Психотерапия как путь формирования и трансформации реальности - [94]

Рассматривая культурную эпоху как проявления культурообразующего штамма, следует отметить, что четко обозначить ее временные границы не представляется возможным. Объяснение этому также можно обнаружить в предлагаемой вирусологической модели эволюционного развития. Так, эпохальный культурный вирус определяется соотношением и взаимодействием более локальных вирусов. Например, начало эпохи постмодерна определяется появлением людей, транслирующих постмодернистские идеи при превалировании влияния других людей, психическая жизнь которых определяется модернистскими концепциями. Таким образом, с одной стороны, наступление новой эпохи неизбежно, с другой – не стоит рассчитывать на стремительную ассимиляцию новых идей, концепций и подходов[82].

С развитием цивилизации культурные штаммы либо меняют друг друга, либо продолжают существовать в одном поле. Поэтому с течением времени количество штаммов безудержно растет, и в настоящее время сложилась ситуация, когда прогрессивное вирусное развитие начинает восприниматься как угроза. Сегодня мир превратился в гигантскую лабораторию по производству различных вирусов[83]. В эту самую минуту, когда я, работая над статьей, создаю некоторую модификацию постмодернистского штамма, кто-то другой разрабатывает новую модную коллекцию одежды, а третий – пишет речь для какого-либо видного политического деятеля. Я уже не говорю об одновременном создании безумного количества программных компьютерных продуктов и рекламных роликов, которые превращаются в безумную по своему объему вирусную лавину. Интенсивность вирусного потока информации в настоящее время, достигая своего апогея в Интернете, становится чрезмерной. Отражением актуальной тревоги, связанной с глобальной вирусной эпидемией, является, по всей видимости, множество популярных в последние десятилетия фильмов-катастроф, значительная часть которых описывает вирусную угрозу для человечества. Все вышесказанное демонстрирует неуклонное возрастание угрозы со стороны вирусного тоталитаризма, вызывая необходимость в защите. Одним из таких способов стало появление постмодернизма, который в силу своего плюрализма и нигилизма нивелирует значение частных и общих информационных вирусов; выступая, тем не менее, сам в форме глобального вируса. Неуклонное снижение рождаемости в последние годы во всем западном мире, возможно, также является противодействием вирусной угрозе[84].

О дуализме self

Большое значение в эволюции посредством вирусной мутации имеют носители вируса[85]. Конечно же, каждый из нас является носителем одновременно множества штаммов – глобальных и локальных, интенсивных и слабых, ядерных (self-образующих) и периферийных, которыми мы инфицировались в процессе развития (кстати, наиболее ранние штаммы в большей степени влияют на поведение и в меньшей степени подвержены мутации). Однако некоторые люди становятся источником глобальных эпидемий (мы их часто называем харизматичными личностями – Иисус, Магомет, Коперник, Галилей, Фрейд, Маркс, Сталин и т. д.), другие – нет. Влияние носителя зачастую является производной от степени его инфицированности. Хотя возможны и исключения – например, при трансляции не ассимилированного вируса носителями, реализующими другие потребности, – во власти, богатстве и т. д.[86] Тем не менее думаю, что именно назревшая мутация определяет этапы в эволюции, наделяя тяжким бременем своего носителя[87].

Немного об особенностях современного культурного этапа. В эпоху постмодерна становится очевидным, что вирусы являются совершенно самостоятельными образованиями, обладая способностью к воспроизводству[88]. Таким образом, представления о человеке только как о носителе штаммов оказываются не имеющими смысла и значения. Человек сам превращается в вирус, эволюционируя в ходе многочисленных мутаций. При этом власть в процессе эволюции принадлежит самому эволюционному процессу, опосредуемому созданием вирусами релевантных им социальных ситуаций (контекстов поля). Мы не живем в эпоху постмодерна, мы и есть постмодерн[89]. Закономерно возникает вопрос – а как же свобода воли человека? Разве не мы выбираем свой жизненный путь, свои желания, способы переживания, возникающие мысли и идеи? Исходя из изложенного выше, свободу воли, как и только что упомянутые ее проявления также стоит рассматривать как совокупность self-образующих штаммов.

Говоря о значении вирусологического подхода к пониманию природы человека и человечества, следует отметить следующее. Представляется очевидным, что психические феномены являются интроективными образованиями. Формирование self ребенка происходит посредством передачи вируса – от родителей к детям – так появляются чувства, мораль, мышление, поведение и т. д. Потребности также являются результатом эпидемии постоянно мутирующих штаммов. При этом различные вирусы имеют различную степень стабильности. Одним из факторов, определяющих степень стабильности штамма, является онтогенетическая хронологическая последовательность инфицирования. Так, наиболее ранние вирусы являются наиболее агрессивными и стабильными за счет интенсивного взаимодействия со штаммами-современниками, которое определяет степень жизнеспособности и стабильности человека и которое образует нечто вроде его вирусного ядра. Более онтогенетически поздние результаты инфицирования взаимодействуют друг с другом менее интенсивно, поскольку этот процесс не детерминирован угрозой выживанию. Таким образом, многие базовые желания и потребности являются более устойчивыми штаммами, способ же их реализации, как правило, менее стабилен и более уникален для каждого человека. Например, любовь (как и другие базовые штаммы) – наиболее устойчивый вирус. Однако форма его жизни определяется более частными штаммами – характерным для культурного периода способом ее размещения и ранним заражением (в виде самости), определяющем в дальнейшем, например, специфический выбор сексуального партнера.